Тхить Хань - Руководство по медитации при ходьбе

Можно практиковать медитацию при ходьбе с другим человеком, сохраняя молчание, хотя легче сосредоточиться и следить за собой, практикуя в одиночку. Я встаю рано утром каждый день, чтобы заняться медитацией при ходьбе, в течение дня я еще делаю эту практику всякий раз, когда у меня есть свободное время: от пяти минут до получаса. Медитация при ходьбе принесет вам спокойствие, осознавание и большое счастье. Давайте же превратим каждую тропку на нашей земле в тропу для медитаций при ходьбе.

Если вы не делаете практику медитации при ходьбе, то вы не получаете пользы, я не получаю пользы и все живые существа не получают пользы.

Вначале, когда вы идете медленно, может оказаться, что вы будете чувствовать себя нетвердо, как ребенок, когда он впервые учится ходить.

Сообразуйтесь со своим дыханием, вдумчиво относитесь к своим шагам — и вскоре вы обретете равновесие. Обратите внимание на походку коровы или тигра, когда они шагают медленно. Шаги коровы очень изящны и полны достоинства. Тигр двигается мягко и грациозно. Практикуйте медитацию при ходьбе регулярно, и вы обнаружите, что ваши шаги также могут стать изящными, полными достоинства и грации.

Скорее всего, воздух будет прохладен и чист рано утром или поздно вечером. Ни один источник не дает больше энергии, чем чистый воздух. Вы поглощаете эту энергию и ощущаете, как тело и ум становятся сильнее, когда вы практикуете медитацию при ходьбе. Когда вы практикуете регулярно, ваша жизнь постепенно преображается. Движения становятся легкими, исчезает резкость, вы больше осознаете то, что делаете. Во взаимоотношениях в обществе, в принятии решений вы будете действовать спокойно и проницательно, с большей интуицией и состраданием. Все живое: и вблизи, и вдали, и большое, и малое — от луны и звезд до листьев и гусениц — все станет мирным, когда вы шагаете по Земле.

Прежде, чем закончить, я хотел бы поведать некоторые продиктованные сердцем мысли. Я говорил, что этот самсарный мир обладает всеми чудесами Чистой Страны. Теперь я должен сказать вам, что этот самсарный мир лучше, чем Чистая Страна, благодаря присутствию страдания. Если я сомневаюсь, нужно ли мне попасть в Чистую Страну, то не только потому, что там нет лимонных деревьев, но и потому, что там нет страдания. Первая заповедь Будды — это заповедь о присутствии страдания. Если вы не признаете страдания в качестве Первой Благородной Истины, то не можете быть истинным буддистом.

Осознавание существования страдания порождает сострадание, а сострадание — это желание практиковать Путь. Если вы не видите этого, то ваша любовь это еще не любовь. Это может быть страсть, волнение или желание. Вернувшись в Европу после того, как пытался помочь людям, живущим на лодках, я почувствовал, что западная жизнь — это не жизнь. Она казалась мне странной. После того, как я повидал беженцев, которые столько страдали, пытаясь выжить в море, я приземлился в аэропорту Парижа и на пути домой проезжал на автомобиле мимо учреждений и супермаркетов, переливающихся разноцветными огнями. Это было похоже на сон. Как может существовать такое неравенство? Здесь люди искали удовольствий, попивая ликер под неоновыми огнями. Там людей, живущих в море, преследуют, грабят, насилуют и убивают.

Зная о существовании страдания, я протестовал против поверхностного образа жизни. В Стране Будды Будда Амитабха и все Бодхисаттвы постоянно напоминают нам о Четырех Благородных Истинах и Восьмеричном Благородном Пути, но могут ли слова о Дхарме заменить прямое переживание страдания? Во время Вьетнамской войны жители Запада имели возможность наблюдать военные сцены на своих телевизионных экранах. Хотелось бы знать, что они могли понять из этих передач. Я тоже видел эти съемки и не думаю, чтобы они передавали реальное страдание.

Я считаю, что наш самсарный мир — это самая лучшая подготовка к нашей практике. Иногда Учителя Махаяны отождествляют Сокровище Дхармы с Богом и Красотой. Когда они говорят: "Лиловый бамбук и желтые цветы есть ни что иное, как Сокровище — Дхарма / Белые облака и ясная луна проявляют полную истину" — то остается в тени другая половина нашей коренной природы.