Ларри Розенберг - Жизнь в свете смерти. Об искусстве быть живым

Наконец я понял ошибку. Я воспринимал облик отца искаженно. Я не был с ним. Нас разделял диагноз болезни.

Мне по–прежнему было тяжело его навещать. Но теперь я стал воспринимать его таким, какой он был вдень моего визита. И, присмотревшись поближе, я увидел в нем много положительного. Иногда отец даже казался счастливым. Я спросил у медсестер и сиделок, которые о нем заботились, и они подтвердили мои впечатления. Забыв о диагнозе отца, я даже стал смеяться над его шутками, хотя и не совсем их понимал. Но разве обязательно понимать, о чем говорит человек, чтобы посмеяться вместе с ним за компанию?

Близость, о которой я говорю, доступна не только при исключительных обстоятельствах. Ее можно достичь и в самых простых вещах. Следя за дыханием, воспринимайте его таким, какое оно есть. Когда за окном поет птица, слушайте ее пение. Гуляя, почувствуйте, как ваши подошвы касаются земли. Во время еды наслаждайтесь ее вкусом. Тогда вам нетрудно будет достичь близости с более сложными явлениями — старением, болезнями, смертью. Это произойдет просто и естественно.

У большинства людей слово близость ассоциируется с человеческими, а точнее — любовными отношениями. Я помню, что когда–то в книге психиатра Р. Д. Лэнга прочел о мужчине, который мог заниматься любовью с женой, только когда мысленно представлял себе другую женщину. Это, конечно, не настоящая близость. Но она не была бы настоящей, если бы он мысленно представлял свою жену в юности, вместо того чтобы воспринимать ее такой, какая она сейчас.

В отношениях с людьми мы часто совершаем похожую подмену. Мы видим не реального человека в настоящем, а тот образ, который сложился у нас в прошлом на основе его поступков. Этот другой человек тоже воспринимает нас на фоне сложившегося у него образа. Таким образом, в отношения вступают не два человека, а два образа. О какой же близости здесь может идти речь? Необходимо глядеть на человека сегодняшними глазами — как если бы он каждую минуту рождался заново. Именно такой подход не дает угаснуть человеческим взаимоотношениям.

Иногда люди полагают, что для поддержания близости требуется много энергии. Большинство из нас бездумно плывут по течению, и сознавание кажется им непосильной задачей. На самом деле все обстоит наоборот. Наблюдая за своим телом и сознанием, вы поймете, что тратите кучу энергии на то, чтобы избегать или подавлять ощущения. Если всю эту энергию направить в русло сознавания, то мы обнаружим в себе невероятный запас энергии и концентрации, с помощью которого можно противостоять страху болезни, старения и смерти.

Некоторым людям практика сознавания представляется фатализмом. Они говорят себе: «буду воспринимать все как есть», — как будто наша задача — действительно прожить жизнь в одиночестве. Если вдруг начинается пожар, они считают, что медитирующий должен сидеть и созерцать, как атмосфера становится все жарче и жарче, как начинает гореть его плоть…

Медитация, о которой я говорю, не доходит до такого абсурда. Нормальный человек тут же прервет медитацию и выбежит из горящего здания. Он почувствует запах дыма и предупредит всех остальных.

Духовная практика вовсе не означает, что остаток жизни мы должны проводить в созерцании одиночества. Она подразумевает выбор. Большинство людей, сами того не сознавая, являются рабами одиночества и страха. Эти чувства преследуют их всю жизнь. Поняв, что с подобными состояниями можно бороться, мы перестанем быть игрушкой в их руках.

Чем глубже мы входим в практику, тем больше нас тянет к простоте. Нам уже не нужны постоянные занятия и развлечения. Повседневная жизнь, на которую мы раньше не обращали внимания, открывает неведомые прежде богатства.

Выходя на природу, мы воспринимаем ее свежим взглядом. Могут ли деревья, скалы и цветы чему–нибудь научить человека? Можно ли относиться к ним непредвзято, с полной открытостью?

Слушая музыку, мы постоянно о чем–то думаем — вспоминаем, когда впервые услышали тот или иной отрывок, усматриваем в нем автобиографические мотивы, находим его исполнение не очень хорошим. Но разве нельзя воспринимать музыку саму по себе — точно так же, как мы воспринимаем дыхание — без всяких толкований? Ведь это совершенно иное восприятие.

Будда прямо обращается к вопросам близости в «Сутре о любви к совершенному одиночеству». В этом трактате он советует не цепляться за прошлое и не терять себя в будущем, поскольку прошлого уже нет, а будущее еще не наступило. Это не значит, что нас больше не будут посещать мысли о прошлом, просто мы перестанем быть их рабами. Мысли о будущем тоже будут приходить к нам, но они не будут нас тяготить и уводить в область несбыточных мечтаний.