Тензин Гьяцо: Искусство быть счастливым на работе

Словом, я понял, что множество вопросов остается без ответов. Я стал искать возможности снова встретиться с Далай Ламой, чтобы уточнить отдельные моменты наших предыдущих бесед, обсудить новые темы и еще раз поговорить о том, как достичь счастливой жизни в нашем сложном мире. Эта проблема волновала не только меня. С момента выхода в свет нашей первой книги многие люди — знакомые и незнакомые — указывали на отдельные ее недостатки, задавали вопросы и поднимали темы, которых мы в нашей книге не коснулись. Сколько раз разговор начинался с фразы: «Говард, если будешь снова встречаться с Далай Ламой, спроси его...» И у меня в уме стали вырисовываться контуры новой книги.

Но на пути к ее созданию имелось серьезное препятствие. С годами популярность Далай Ламы в мире возросла, а вместе с тем возросла и его занятость. У него просто-напросто могло не найтись времени для бесед со мной из-за множества других, более важных дел. Я боялся, что он не согласится, не сумеет выкроить время. Но я знал и его ахиллесову пяту, его тайную слабость, которую собирался безжалостно эксплуатировать,— его искреннее желание быть полезным. Близкие Далай Ламы хорошо знают, что он никогда не откажет в просьбе, если будет знать, что таким образом принесет пользу людям. Вот и я решил, что на крайний случай смогу поплакаться, разжалобить его и таким образом уговорить.

К счастью, никакие хитрости не понадобились. Как только Далай Лама понял, что наши встречи принесут пользу всем людям, он охотно согласился побеседовать со мной. И вот мы снова встретились у него дома в Дхарамсале (Индия), чтобы начать работу над продолжением «Искусства быть счастливым».

Наша первая книга была, главным образом, посвящена внутреннему духовному развитию личности. Но, как правильно замечали многие читатели, человек не может жить в вакууме. Мы общаемся с окружающим миром, с обществом, и это неизбежно накладывает на нас свой отпечаток. Поэтому для начала мы разработали план бесед, включив туда темы, не вошедшие в первую книгу. Сразу же стало ясно, что в первой книге мы не затронули тем, которые касаются взаимоотношений человека и общества. Но тогда для этого имелись веские причины. Как я уже отмечал, в силу личных и профессиональных особенностей (я психиатр по образованию) меня всегда в первую очередь интересовала душевная жизнь человека.

Меня увлекала скрытая динамика этой жизни — то, как зарождаются и проявляются различные деструктивные эмоции. Жизнь общества меня мало интересовала. В обществе так много нерешенных проблем, что моим естественным желанием всегда было отгородиться от них, — нормальная, как я полагаю, защитная реакция, свойственная многим людям. Хотя я уже давно не практикую, но хорошо помню, какая скука охватывала меня, когда пациент во время приема начинал говорить о конфликтах на работе, денежных затруднениях, жестокости окружающего мира и т. д. Не то чтобы эти проблемы были несерьезны — они просто неразрешимы. Я чувствовал, что ничем не могу здесь помочь. Поэтому, как только пациент заводил о них речь, мой мозг как будто застилала невидимая пелена. Я утешал себя тем, что, раз я ничем не могу помочь, не стоит и пытаться. Я даже помню, что всегда возмущался, когда пациенты начинали говорить на такие темы. Это же не мой профиль! Неужели они не понимают?

Во время бесед, из которых родилась наша первая книга, Далай Лама часто затрагивал глобальные вопросы и проблемы в обществе. Но я всегда старался уйти от таких разговоров и направить беседу в другое русло, предпочитая говорить о духовном развитии личности. И вот те же проблемы вновь встали передо мной — еще острее, чем прежде. Нам предстояло обсудить бесчисленное множество новых вопросов: насилие, страх за свою жизнь и жизнь близких, расизм и нетерпимость, бедность, загрязнение окружающей среды, распад семьи, проблемы людей пожилого возраста в обществе, ориентированном на молодежь, — этот список можно было бы продолжать и продолжать. Поскольку я хотел исследовать все грани человеческого бытия, узнать все о страдании и счастье, уйти от этих проблем было невозможно. После 11 сентября 2001 года они приобрели особую актуальность и остроту.

Была еще одна причина, по которой я не спешил говорить с Далай Ламой на тему взаимоотношений человека и общества, и я коснулся ее в наших первых беседах.

— Я знаю, — поделился я своими тревогами с учителем, — что на этот раз мы будем много говорить об общественных проблемах. Ваша точка зрения мне крайне интересна. Когда-то вы сказали, что в первую очередь считаете себя буддийским монахом. Я посещал ваши проповеди и убедился в глубине ваших знаний. После стольких лет знакомства я могу сказать, что вы хорошо разбираетесь и во многом другом. Я знаю, что вы убежденный защитник этических и общечеловеческих ценностей. Я много раз слышал, как вы призывали людей применять этические принципы во всех сферах деятельности — в бизнесе, политике, экономике и т. д. Я знаю, что вы встречаетесь не только с представителями основных религий, но и с политиками, крупными учеными, предпринимателями.