Тензин Гьяцо: Политика доброты. Сборник.

Вручение здесь, в Норвегии, Нобелевской премии мне, простому монаху из далекого Тибета, также наполняет нас, тибетцев, надеждой. Это означает, что, хотя мы не привлекали внимание к своему положению мерами насилия, мы не забыты. Это также означает, что наши заветные ценности, особенно уважение ко всем формам жизни и вера в силу правды, получают сегодня признание и поддержку. Это также дань моему учителю Махатме Ганди, чей пример вдохновляет очень многих из нас. Премия этого года показывает, что крепнет чувство всеобщей ответственности. Меня глубоко тронула искренняя обеспокоенность столь многих людей в этой части света страданиями народа Тибета. Это источник надежды не только для тибетцев, но и для всех угнетенных народов.

Как вы знаете, Тибет уже в течение сорока лет находится под чужеземной оккупацией. Сегодня в Тибете более четверти миллиона китайских солдат. По некоторым источникам, численность оккупационной армии в два раза больше. Все это время тибетцы лишены самых основных человеческих прав, включая право на жизнь, свободу передвижения, свободу слова, вероисповедания, и этот перечень далеко не полон. Более одной шестой части шестимиллионного населения Тибета погибли непосредственно в результате китайской агрессии и оккупации еще до начала «культурной революции». Я не буду здесь останавливаться на этих документально подтвержденных фактах. Однако важно представлять, что, несмотря на дарованные после 1979 года ограниченные права по частичному восстановлению монастырей и на появление других подобных примет либерализации, основные права тибетского народа продолжают систематически нарушаться и поныне. А за последние месяцы положение ухудшилось еще более.

Если бы не усилия нашей общины в изгнании, которой так великодушно дали приют и оказывают поддержку правительство и народ Индии, а также помогают организации и частные лица из многих стран мира, то сейчас наш народ представлял бы собой не более чем горстку разобщенных людей. Исчезли бы наши культура, религия и национальная самобытность. И однако, в изгнании мы построили школы и монастыри, а также учредили демократические институты с целью служить своему народу и сберечь семена своей цивилизации. И уже на этой основе мы намерены обеспечить полную демократию в будущем свободном Тибете. Таким образом, развивая на современных началах нашу общину в изгнании, мы в то же время сохраняем нашу самобытность и культуру и вселяем надежду в сердца миллионов наших соотечественников в Тибете.

Самая насущная, волнующая нас проблема сейчас — это массовый приток китайских переселенцев в Тибет. Хотя уже в первые десятилетия оккупации в восточную часть Тибета — в тибетские провинции Амдо (Цинхай) и Кхам, большая часть территории которых была аннексирована соседними китайскими провинциями, — было переселено значительное число китайцев, начиная с 1983 года происходит поощряемое правительством беспрецедентное по численности переселение китайцев во все регионы Тибета, включая Центральный и Западный Тибет (который КНР именует Тибетским автономным районом). Тибетцы стремительно становятся незначительным меньшинством в своей собственной стране. Такой ход событий, угрожающий самому существованию тибетского народа, его культуры и духовного наследия, можно еще остановить и обратить вспять. Но сделать это нужно сейчас, пока еще не поздно.

Новая волна протестов и жестоких репрессий, начавшаяся в Тибете в сентябре 1987 года и завершившаяся введением военного положения в столице, Лхасе, в марте текущего года, большей частью была реакцией на этот громадный приток китайских переселенцев. Мы получаем сведения о том, что марши и другие формы протеста не прекращаются в Лхасе и в ряде других мест Тибета, несмотря на жестокие преследования и бесчеловечное обращение с тибетцами, задержанными за проявление своего недовольства. Число тибетцев, убитых силами безопасности в ходе мартовских протестов и скончавшихся впоследствии в заключении, неизвестно, но предполагают, что оно превысило двести человек. Тысячи людей были задержаны или арестованы и посажены в тюрьмы, пытки вошли в обиход.

Именно в противовес ухудшению положения и чтобы предотвратить дальнейшее кровопролитие, мною выдвинут так называемый Мирный план из пяти пунктов по восстановлению мира и прав человека в Тибете. Этот план был изложен в моем выступлении в Страсбурге в прошлом году. Я полагаю, что он дает разумную и реалистичную основу для переговоров с Китайской Народной Республикой. Но руководители Китая до сих пор не проявили желания к конструктивным переговорам. Жестокое подавление демократического движения в Китае в июне этого года укрепило меня в мысли о том, что любое урегулирование тибетской проблемы будет иметь смысл только тогда, когда оно станет подкреплено соответствующими международными гарантиями.