Тензин Гьяцо - Моя духовная биография

Я всегда радовался своему скромному происхождению. Родись я в богатом или аристократическом семействе, мне трудно было бы разделить заботы простых жителей Тибета. Мои младенческие годы в Такстере оставили в моей душе сильный отпечаток. Они позволяют мне читать в сердцах самых обездоленных, сострадать с ними, стараться улучшить условия их жизни.

У меня было много братьев и сестер, так как наша мать произвела на свет шестнадцать детей, из которых выжили только семеро. Когда я появился на свет, моя старшая сестра помогала матери при родах. Мы были очень привязаны друг к другу и даже при нашей суровой жизни не унывали.

Мои родители были мелкими крестьянами, они арендовали клочок земли и сами его обрабатывал. Ячмень и гречиха ― главные злаковые культуры Тибета. Моя семья, как и все, выращивала их и еще картофель. Но очень часто труды целого года пропадали из-за сильного града или засухи. У нас было немного домашнего скота, которые представляли собой более надежный источник доходов. Я помню пять-шесть дзомо [18] Помесь яка и коровы. , которых мать доила. Научившись ходить, я обычно ходил в хлев вместе с ней. В складках одежды я нес чашку, куда она наливала мне еще теплое парное молоко.

У нас было стадо примерно из восьмидесяти голов мелкого скота, овец и коз, а отец обязательно держал одну иди двух лошадей, которыми он очень дорожил. В нашей местности он слыл знатоком ухода за лошадьми и даже при случае их лечил.

И еще наша семья держала двух яков, настоящий подарок человеку от природы ― они могут выживать на высоте три тысячи метров! У нас были куры ― яйца мне разрешалось собирать в курятнике. Я часто ради забавы забирался на насест, усаживался на него и кудахтал, как курица!

Моя мать напомнила мне некоторые события из первых лет моей жизни. Однажды она с удивлением услышала, как я в очень раннем возрасте повторяю: «Я из Центрального Тибета! Я должен туда вернуться! И всех вас туда увезу!» А играть я любил так: укладывал дорожную сумку, обходил всех со словами прощания и делал вид, что уезжаю верхом на чем-нибудь, что воображал лошадью. Мои близкие принимали всё за детскую игру, никто не придавал этому особого значения. Только позже мать подумала, что я интуитивно предчувствовал свою судьбу.

На самом деле мои родители не подозревали, что я стану Четырнадцатым Далай Ламой. За несколько месяцев до моего рождения отец заболел странной болезнью: он терял сознание, у него кружилась голова, так что ему пришлось лечь в постель, и все домашние заботы легли на мою беременную мать. Любопытно, что утром после моего рождения он почувствовал, что поправился, встал совершенно здоровым и отправился молиться, как ни в чем не бывало. Когда он узнал, что на заре этого радостного дня у него родился сын, он доверительно сказал матери, что этот ребенок будет не как остальные и что его надо сделать монахом.

Даже сегодня мне случается задуматься, как же миссия, отправившаяся на поиски Четырнадцатого Далай Ламы, обнаружила нашу деревушку, затерянную в огромной травянистой пустыне Амдо.

В 1933 году мой предшественник Тхубтен Гьяцо покинул этот мир в возрасте пятидесяти семи лет. Его тело было набальзамировано по полагающемуся обряду, и однажды утором монахи с удивлением обнаружили, что его голова, направленная на юг, повернулась в направлении северо-востока. Это необычное событие было воспринято как неоспоримый знак, указывающий место его новой реинкарнации.

Чуть позже регенту было видение, которое подтвердило знак. На поверхности священных вод озера Лхамо Лхацо он очень отчетливо увидел светящиеся тибетские буквы Ах , Ка и Ма . Затем появилось изображение трехэтажного монастыря с голубой крышей, а затем и маленького домика. На крыше домика были странные кривые водостоки. Регент не сомневался, что буква Ах означала провинцию Амдо, к которой мой предшественник повернул голову после смерти. Ка , логично предположить, могла относиться к монастырю Кумбум, он был трехэтажный с голубой крышей. Теперь надо было отыскать маленький домик со странными водостоками.

Когда миссия заметила в долине кривые ветки можжевельника, которые спускались с крыши нашего дома, всем стало ясно, что новый Далай Лама живет где-то поблизости. И когда они, расспросив, узнали, что в этом доме есть маленький мальчик, члены группы постучались в наши двери и попросились на ночлег.