Эми Кармайкл - Мимоза

Вряд ли кому-то показалось бы странным, если бы в такой трудный час вера Мимозы ослабла и пошатнулась. Хотя к её мужу уже давно вернулось зрение и он пребывал в здравом рассудке, он не обращал никакого внимания на её беды, а на злосчастного пятого сына даже не глядел. У неё не было денег на лекарства, которые прописывал местный цирюльник, игравший в деревне роль всеобщего целителя. Ещё хуже было то, что ей не на что было купить хорошую, питательную еду для своих ребятишек, чтобы они смогли окрепнуть и справиться с болезнью. Час от часу они становились всё слабее и слабее. Мимоза вынуждена была оставаться с ними дома, и поэтому денег у неё было даже меньше, чем обычно.

Должно быть, в те трудные недели искушение оставить веру (которая, по всей видимости, не смогла уберечь её от несчастья) и обратиться к привычным путям её народа, было особенно сильным. Достаточно было посмотреть вокруг. Её побуждали ублажать бесов болезни и умилостивлять мстительного бога бед и неудач. «Только два-три кокоса и несколько венков! Неужели ей жаль такой малости ради того, чтобы вернуть здоровье бедным больным ребятишкам?» — осуждающе звенели голоса соседок. Они наперебой предлагали ей купить или сделать талисманы или амулеты. Вот например, безобидный и недорогой талисман: если поймать лягушку, засунуть её в мешочек, подвесить на шею ребёнку и дать ей там умереть, лягушка передаст свои уходящие силы больному малышу. Ну, по крайней мере, попробовать стоит! К тому же, среди жителей деревни было немало заклинателей и колдунов. Они умели возвращать людям здоровье. Мимоза ни на минуту в этом не сомневалась. Ни один человек, побывавший среди этих заклинателей, не усомнится в их силе. Помните, как «волхвы Египетские сделали то же своими чарами»*? В Книге, написанной на все времена, нет ни одного устаревшего, ненужного слова. Называйте эти таинственные силы как угодно — я имею в виду силы тех, кто предаёт себя злу, — но силы эти действительно существуют. Мимоза знала, куда идти за помощью и чего это будет ей стоить. Но она не пожелала платить такую цену, и на неё опять обрушился бессмысленный поток упрёков и причитаний.

— Вернись к богам своего народа, и все твои беды сразу прекратятся!

— Не бойся, глупая ты женщина, боги милостивы. Принеси положенные жертвы, и всё ещё может повернуться к лучшему!

— Что тебе мешает? Неужели ты не видишь, что дни твои — как поверхность моря, возмущённая ветром? Как волна за волной, находят на тебя несчастья; не успеет отхлынуть одна, как за ней сразу же обрушивается другая. Так всегда бывает с теми, кто презирает древних богов.

— Вспомни своего отца! Неужели ты лучше и мудрее его? Разве он когда-нибудь оставлял богов своего народа? Разве он не слышал чужеземные речи и не отвернулся от них с негодованием? Неужели ты считаешь себя умнее собственного отца?

Никому даже в голову придти не могло, что своими предсмертными словами её отец исповедал веру, до того момента почти не известную даже ему самому.

— Посмотрите на эту безумную! — причитали неугомонные соседи, и в неё со всех сторон летели жестокие слова, ударяя её в самое сердце, сокрушая и сминая его под своей тяжестью.

А она была такая же хрупкая и нежная, как побеги мимозы, растущие вдоль дороги; вечерами, возвращаясь домой с пастбища, скотина подминает их своими копытами. Одно дуновение — и по чутким лепесткам пробегает дрожь; цветок чувствует даже малейшее дыхание холодного ветра, предвещающего грозу. Прикоснись к нему, и листочки тут же сворачиваются один за другим, как бы увядая, и судорожно опускаются, повисая вдоль стебля. Только прелестные сиреневые коробочки с семенами смело глядят на солнце. «Она завяла», — разочарованно тянет ребёнок, впервые увидевший поникшую мимозу. Ничего подобного. В канаве, где она растёт, течёт тоненькая струйка воды, стекающая сюда с рисового поля. Вдоволь напившись и приободрившись, мимоза снова набирается решительности и смело раскрывает своё нежное сердце, как будто в мире нет ничего грубее, чем усики легкокрылой бабочки, изредка пролетающей мимо.

* Имеется в виду рассказ об исходе еврейского народа из Египта. Когда Моисей начал совершать знамения, египетские чародеи благодаря своему искусству повторили несколько его чудес.

Нашей Мимозе тоже пришла помощь. Её корни тоже отыскали живительную влагу, скрытую от человеческих глаз, и, подобно своей придорожной тёзке, она набралась смелости жить дальше. Даже налетевшие на неё испытания обратились для неё в новую силу. Благодаря им она снова убедилась в верности своего Отца. Ибо «если дело от Господа, Он может даже самого дьявола обратить в ещё одну ступеньку для продвижения этого дела!»