В антропологической части рассмотрены вопросы, связанные с состоянием человеческой природы до и после грехопадения. Сами по себе эти вопросы являются неисчерпаемым источником для богословских рассуждений, мы же ограничились рассмотрением лишь тех положений, которые необходимо учитывать для понимания святоотеческого учения о человеческом естестве Спасителя.
Во второй части мы стремились изложить святоотеческое учение и важнейшие догматические положения в отношении человеческой природы Спасителя. Большинство из этих положений в сжатом виде выражены в вероопределениях и деяниях III, IV, V и VI Вселенских Соборов. Поэтому соборные свидетельства, в силу своей непререкаемой авторитетности, являлись для нас определяющим руководством для догматического истолкования святоотеческих суждений.
Конечно, очень сложно в рамках сравнительно небольшого сочинения сделать исчерпывающий обзор огромного святоотеческого наследия по такой непростой теме. Поэтому мы, прежде всего, стремились излагать суждения тех святых отцов, которые традиционно считаются наиболее авторитетными в области христологии и антропологии.
При изложении материала необходимо было учитывать и то, что данная тема тесно соприкасается со многими разделами православной догматики, такими как сотериология, амартология, мариология и другие. Поэтому по ходу работы всегда приходилось искать трудноуловимую «золотую» середину между необходимостью развернутого изложения каждого́ вопроса и принципом достаточности, чтобы сохранить цельность и ясность в раскрытии избранной темы.
Необходимо отметить и то обстоятельство, что о человеческой природе Спасителя практически нет специальных православных богословских сочинений. Эта тема затрагивается православными богословами при изложении христологического учения Церкви, но, как правило, рассуждения на эту тему не превышают нескольких страниц. В самых авторитетных и объемных курсах православного догматического богословия (напр., у еп. Сильвестра [6] См.: Сильвестр (Малеванский), еп. Опыт православного догматического богословия (с историческим изложением догматов). В 5 т. Т. 4. Киев, 1891. С. 55–58.
или митр. Макария [7] См.: Макарий (Булгаков), архиеп. Правосла́вно-догматическое богословие. В 2 т. Т. 2. Коломна, 1993. С. 56–78.
) указаны и убедительно обоснованы три принципиально важных догматических положения: 1) Господь Иисус Христос имел истинное (реальное) человеческое естество; 2) Он был непричастен первородному греху по причине сверхъестественного рождения от Святого Духа и Марии Девы; 3) Он никогда не совершил личного греха. В данной работе мы учли все эти положения и их обоснование. Заметим лишь, что ими не исчерпывается содержание данной темы.
При чтении богословских работ, где затрагивается тема о человеческой природе Спасителя, часто создается ощущение, что авторы не предполагают, что в ней возможно какое-либо недоумение, требующее развернутого богословского разъяснения. Поэтому у таких известных православных богословов, как Н.Н. Глубоковский [8] См.: Глубоковский Η. Н. Ходатай Нового Завета: Экзегетический анализ Евр. 1, 1–5. СПб., 1914; он же:. Искупление и Искупитель по Евр. 2. СПб., 1917.
, протоиерей Георгий Флоровский [9] См.: Флоровский Г., прот. О смерти крестной // Догмат и история. М., 1998. С. 181–227; он же. Воскресение жизни // Догмат и история. М., 1998. С. 228–255.
, В. Н. Лосский [10] См.: Лосский В. Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви. Догматическое богословие. М, 1991. С. 107–108, 112–113, 116,271–272,279.
, протоиерей Иоанн Мейендорф [11] См.: Мейендорф И., прот. Христос в восточнохристианском мышлении. Машинопись. М., б.г. С. 124–125; ibid. Anthropology and original sin // John XXIII. Lectures 1965: Byzantine Christian heritage. New York, 1966. Vol. 1. P. 57–58.
, глубокомысленные рассуждения о человеческой природе Спасителя часто имеют крайне лаконичные догматические обоснования. Некоторым исключением в этом отношении является работа известного русского патролога С. Л. Епифановича, посвященная преподобному Максиму Исповеднику [12] См.: Епифанович С. Л. Преподобный Максим Исповедник и византийское богословие. М., 1996. С. 86–92.
, где христологическое учение преподобного Максима, хотя и в сжатой форме, но достаточно подробно прокомментировано ссылками на творения святых отцов.
В сочинениях греческих православных авторов, которые были для нас доступны, характер изложения принципиально ничем не отличается от вышеуказанных авторов. П. Неллас [13] См.: Nellas Panayiotis. Deification in Christ: Orthodox Perspectives on the Nature of the Human Person. New York, 1987. P. 34–43.
и Г. Мантзаридис [14] Cm.: Mantzaridis Georgios I. The Deification of man: Saint Gregory Palamas and Orthodox Tradition. New York, 1984. P. 28–33.
, раскрывая православное учение об обожении, X. Янарас [15] См.: Янарас X. Вера Церкви. Μ., 1992. С. 145–151.
, рассуждая об основных вероучительных положениях Православия, касаются указанной темы лишь вскользь. Она является для них вспомогательной при раскрытии других вероучительных вопросов. Несомненно, заслуживает внимания работа Н. Василиадиса [16] См.: Василиадис Н. Таинство смерти. СТСЛ, 1998. С. 117–208.
, представляющая собой развернутое изложение православного учения о смерти. В ней имеются специальные христологические главы, посвященные святоотеческому учению о страданиях и смерти Спасителя, что непосредственно связано с учением о Его человеческом естестве.
Читать дальше