Владимир Илюшенко - Отец Александр Мень - Жизнь. Смерть. Бессмертие

Тамара Жирмунская. Привела несколько высказываний отца: «Спиритуализм, теософия — вход в то же здание, но с черного хода: низкий астральный план»; «Беспозвоночные давно бы вымерли, а человек приспособился»; о самом себе: «Проскочил, как креветка между усами кита».

Его лекция (в узком кругу) об иронии и юморе в Евангелии.

Вулканический темперамент, который он постоянно сдерживал.

Владимир Леви. «О. Александр сделал всех нас родными. Обмолвился однажды мне, что никогда не готовится к лекциям, а говорит что Бог на душу положит. А кажется, что там всё продумано и нет ничего лишнего. Лекции совершенно музыкальны по архитектонике, по золотому сечению. Это именно то, что Бог на душу положит и что было дано в совершенстве только ему.

О. Александр действовал как психолог и психотерапевт, не называясь так. Профессионально интересовался этими вопросами». (Могу сказать от себя: в любой области, за которую отец брался, он был профессионалом.) «Громадный практический опыт, колоссальная эрудиция. Сам опыт Церкви и св. Отцов — в огромной мере психологический опыт, опыт познания живых людей.

Все время учился, всю жизнь. Извлекал материал из каждого человека. Так и должен действовать врач. Для врача пациент — страница учебника, иначе — шаблоны и начинаешь губить людей. Не знаю другого такого мощного врача, психотерапевта, целителя. История отношений с каждым из нас — целая книга, и это история болезни. Из людей здесь присутствующих идеально здоровым психически человеком можно считать только одного — отца Александра.

Назвать его безоблачным было бы неправильно, но он излучал такое душевное, духовное и физическое здоровье, что казалось, что это не так. Иногда какие‑то тучки закрывали его душу, — может быть, из‑за груза, который он взял на себя. Его личное, сокровенное было глубоко скрыто. Тут не комплексы (их не было), а жертвы, потери, несвершившееся. Он не развернул, может быть, и сотой доли своих дарований. Артист, художник, музыкант — всё это он свел в своем пастырском служении».

Боролся со своими болезнями и болезнями других с помощью Божией благодати. Главное в его психологической работе с людьми (один из уровней его священнической работы) — мгновенное вживание в другого человека. Это дар эмпатии и нечто большее — моментальное, целостное вживание в человека, которого он поместил в себя. Он мог бы исповедоваться за каждого из нас: он знал о каждом из нас всё. «В письмах он психотерапевтировал психотерапевта, и до сих пор он мне помогает».

По–моему, Володя Леви, человек рефлектирующий, тонкий, дал глубокий анализ, и не только как специалист.

Не менее замечательным и, пожалуй, еще более глубоким было выступление Светланы Долгополовой (перескажу его кратко). О. Александр явил абсолютное осуществление веры, явил в себе инобытие. Чудо и тайна Божественной любви. О. Александр — Божий избранник. Значение его личности в истории России будет такое же, как значение Серафима Саровского и Пушкина. Будут три имени.

Бог дал России это чудо. Это дар Бога России в страшную непролазную тьму. О. Александр не просто жил, но жил Божественной жизнью. У него была другая энергетика — энергетика Божественной жизни. Это всегда было инобытие.

Всякий шедевр, чудо — проявление Бога. О. Александр всегда жил в том мире, который создал Бог. Всякое зло для него — пустота и мимикрия. Тайна его: он видел пути Бога на земле.

Чудо его шеститомника: о. Александр свидетельствует изнутри, что такое Царство Божие. Он был всегда внутри Царства Божия и — пользовался тем, что наработали мир и человечество. Он был зрячим, потому что находился внутри инобытия.

О. Александр был дан Богом России в такой страшный момент. То, что он еврей, давало ему понимание, что предстоять перед Богом должны все вместе. О. Александр — сама музыка, а не игра на рояле. Его аскеза была глубоко скрытой.

Каков бы ни был человек, но, приходя к о. Александру, он был уже спасен. Говорили, что отец сам хорош, но паства у него тяжелая. Он был пастырем добрым в этом странном стаде. О. Александр открыл новый период в русской истории, и в судьбах России он будет означать очень многое. Отец Александр — это явление русской истории, чудо, и даже странно, что рядом с ним оказались мы.

Марианна Вехова. О. Александр нас выпрямил. Проницал в человеке его возможности, раскручивая его талант.

Габриэль Голицына знала его в быту. Отец о ее рисунках: «Этих двух видов ежиков я не знаю совершенно». Купил ей диванчик и 9 книжных полок (однажды она сказала, что любит цифру 9).