Владимир Илюшенко - Отец Александр Мень - Жизнь. Смерть. Бессмертие

Тысячекратно приумножил свои таланты.

Как должен чувствовать себя человек, который общается со святым и знает, что это святой? Казалось бы, он должен испытывать робость и смущение… Нет, этого не было. Было только одно — радость.

Жертвенность была его сутью, его повседневностью.

Он превратил свою жизнь в литургию.

Глубокое и точное знание человеческой души. Он мгновенно «просекал» человека — любого.

Эта смерть открыла подлинную меру вещей: вся эта пена, кипение политических страстей, вбирающих миллионы в свою воронку, бесплодное и опустошающее, и — вечное, нетленное, что исподволь определяет ход вещей.

Я не могу говорить об о. Александре бесстрастно, подвергать его сочинения холодному анализу — это не для меня. О. Александр — моя любовь и рана, которая кровоточит.

Духовный просветитель России.

Встреча с о. Александром была главным событием моей жизни. Я понял это очень быстро.

Уже давно говорится, что у нас больное общество. Однако акцент обычно делается на том, что это болезнь социальная и нравственная. Но это преступление доказывает, что главное — болезнь духа.

Это убийство — антихристианская акция, а в смысле метафизическом — антихристова.

Зло сорвалось с цепи.

Отец Александр — это тот человек, который созидал гражданский мир на прочной основе, потому что сам он как личность и его служение были духовной скрепой, ограждающей общество от распада и хаоса. Он противостоял духовной и социальной энтропии. «Не устоит дом, разделившийся сам в себе».

Будь я на месте президента, каждый день пускал бы по радио и по телевидению запись его проповедей.

Полюс Света и Добра, каким был отец Александр, неудержимо притягивал к себе темные силы, влекущие к гибели и распаду. Агрессивность, наглость и безнаказанность зла — это грозный признак, симптом глубокой духовной болезни, гниения духа.

Кризис духа, кризис цивилизации, язычество в церковной ограде.

Будущее проблематично.

Мы уже давно живем внутри катастрофы, но убийство о. Александра обозначило новый рубеж — конец одной эпохи и начало другой. Это эпоха контрнаступления язычества.

Чем дальше мы уходим от 9 сентября 1990 г., тем более чудовищным кажется это преступление.

Я принимаю эту смерть только умозрительно, но сердцем и душой я ее не принимаю, не могу принять. Для меня о. Александр остается живым, и я представляю его только живым, хоть и видел его лежащим в гробу.

Его присутствие в моей жизни, всегда важное, стало постоянным, ежедневным, если не ежечасным.

Его наследие — достояние человечества.

Идеология «крови и почвы» способна отбросить нас в джунгли каменного века. Она уже не раз доказывала эту свою способность. Она ставит родовое, стадное над личностным, человеческим. На этом стоит квазиправославие.

Никакой взвинченности, экстатичности — трезвость. Внутренняя свобода. Воля, подчиненная воле Творца.

Титанический труд — вопреки всему, независимо от условий. Безграничное терпение. Никакой аффектации, самолюбования.

Целостность, гармония. Живое чудо.

Черный сентябрь.

Величие духа и непоказная скромность, целомудрие.

Злокачественные социальные мифы — как точно он их оценивал.

«Если бы отца Александра не было, его следовало бы выдумать». Так я говорил в день 25–летия его служения. Он смеялся.

Мощное излучение духа. Отказ от насилия, принуждения, морального давления — свобода, трезвость, бодрствование. Точная оценка людей, характеров, ситуаций.

Юмор. Глубочайшее знание мировой литературы.

Это убийство — одновременно акт духовного самоубийства.

Любящий Бога любит людей. И наоборот.

Убийство священника — акт кощунства и надругательства, убийство о. Александра — тысячекратно.

В нем воплотился идеал священника–христианина.

Несмотря ни на что, его жизнь — доказательство грядущей победы Христа на Земле. Христос призывает к служению таких людей, как о. Александр.

Сартр: «Ад — это другие». Нет, ад внутри нас. Как говорил отец, «ад — то, что мы несем внутри себя в вечность».

Для меня о. Александр — это прежде всего образ любви.

В одной из проповедей он говорил о «правде сердца»: «Счастлив тот, кто может служить другим, приносить им мир. И потому блаженны миротворцы, счастливы кроткие, то есть те, кто старается убить зло в корне, побеждает его добром. Счастлив человек, который ищет правды — правды Божией, правды жизни, правды истории, правды сердца».