Стивен Протеро - Восемь религий, которые правят миром. Все об их соперничестве, сходстве и различиях

Однако оно не годилось для Майкла Джордана и Ларри Берда из НБА 90-х годов ХХ века. Почему? Потому что обстоятельства меняются. Потому что игроки стали выше ростом, быстрее и, помимо всего прочего, предпочитают забрасывать мяч в прыжке и сверху, с положения над корзиной.

Религиозные институты обычно лишь усугубляют стремление уцепиться за то, что остается неизменным. В отличие от них,

«Дао дэ цзин» призывает нас радоваться метаморфозам. Даосская традиция содержит предание о сотворении, которое переиначивает американский девиз «E Pluribus Unum»

(«Из многих – единое»), утверждая, что «из единого – многое». В начале было Дао – неизменное, бесформенное и неделимое, но вместе с тем порождающее, преображающее и плодовитое – мать всего, чему предстояло появиться. Из этого изначального единства возникает ци, жизненная сила, присутствующая в любой материи, в том числе и в человеке. Затем эта жизненная сила порождает инь-ян, а они, в свою очередь, – три мира: небеса, мир людей и землю; пять стихий – воду, металл, огонь, дерево и землю, а также десятки тысяч вещей, то есть все прочее. Все, в том числе и люди, сделано из ци с разными пропорциями инь и ян. Бесконечное взаимодействие ци инь и ци ян вечно порождает новое и преображает старое. В итоге эта космология одного, двух и десяти тысяч отвечает не только на вопрос «как появилось все, что существует в мире?», но и «как меняется все сущее?»

Немецкий богослов Пауль Тиллих дал известное определение Бога как «принципа бытия» 28. Это определение относится и к безличному Дао, но в первую очередь Дао – «принцип становления», естественный процесс, фундамент генеративности и перемен. Эта творческая трансформация происходит на виду в мире природы, где ежедневно свет сменяется тьмой, ежегодно чередуются весна, лето, осень и зима и в каждой жизни присутствуют и рождение, и смерть. То же самое относится к богатству и бедности, порядку и хаосу, войне и миру. Природа вещей не статична, а изменчива. И Дао – принцип этого становления.

«Дао дэ цзин» – не просто мистический, метафизический и мифологический текст, но и справочник по жизни, в том числе политической. Так что вторая половина этого классического труда посвящена «дэ», то есть силе или добродетели. Здесь отличие Лао-цзы от его конфуцианских друзей становится очевидным. Конфуций утверждал, что проблема хаоса в обществе будет решена методами общественной гармонии, только когда правители, равно как и подданные, приобретут классическое образование и будут взращивать в себе такие добродетели, как жэнь (благоволение). Лао-цзы дает прямо противоположный совет. Он велит правителям «отказаться от знаний» и «прекратить благоволение», добавляя, что «это будет в сто раз лучше для людей» 29. В англиканском молитвеннике говорится о признании как в совершенных грехах, так и в тех, которые не были совершены. По мнению Лао-цзы, то, что так и не было совершено, представляет гораздо меньшую опасность.

Считается, что книга «Дао дэ цзин» была написана Лао-цзы перед тем, как он удалился в горы, в ней жизнь отшельника на лоне природы названа более предпочтительной, чем поддельная жизнь чиновника, которую он вел ранее. Лао-цзы говорит, что человек не должен жить под гнетом правителя, отца или мужа, человек должен быть свободным. В отличие от английского философа XVII века Томаса Гоббса, известного утверждением, что в натуральном состоянии жизнь человека была бы «омерзительна, жестока и коротка», Лао-цзы убежден, что в обществе, где все действуют естественным и непосредственным образом, жизнь человека приятна, гуманна и продолжительна. Но Лао-цзы не анархист. «Мягкая сила» для него предпочтительнее отсутствия силы. Ему представляются небольшие и не конкурирующие друг с другом сообщества, существующие в гармонии потому, что их правительства, в соответствии с у-вэй, стараются совершать как можно меньше действий и предоставляют остальное природе. Известный судья Верховного суда США Луис Брэндайс ссылался на Лао-цзы, когда говорил о высшем судебном органе Америки и утверждал, что «самое важное из наших действий – когда мы не действуем» 30.

Следующий классический даосский труд, авторитетностью уступающий только «Дао дэ цзин», – «Чжуан-цзы», названный по имени Чжуан-цзы (369–286 годы до н. э.), последователя Лао-цзы и современника конфуцианского мыслителя Мэн-цзы. О Чжуан-цзы мы знаем больше, чем о Лао-цзы, но все равно немного. Биографический очерк I или II века до н. э. изображает его автором антиконфуцианских аллегорий, рассмеявшимся в лицо главному министру, предложившему ему должность управляющего. «Да я лучше буду плескаться в какой-нибудь зловонной сточной канаве, – говорит Чжуан-цзы, – чем вести жизнь раба у правителя царства» 31.