Селим Айссель - Сила намерения. Практические шаги к реализации

Именно поэтому, когда у нас не хватает силы что-то сделать, потому что мы на самом деле не хотим это делать или не чувствуем порыва, так важна принятая нами дисциплина?

Мы можем сказать себе, что не разрешаем себе выбора. Медитировать каждое утро с другими людьми, принимать пищу с другими людьми, нравится нам это или нет, хорошо мы себя чувствуем или нет – для нас это дисциплина. Потому что элементы этой дисциплины соотносятся с давними принципами более стремительной, быстрой, легкой эволюции; благодаря этим давним принципам эволюция происходит быстрее, и очевидно, что тот, кто решает следовать этим элементам дисциплины, находится в этом движении. Другими словами, он становится сильным даже там, где он слаб. Если он слишком слаб и не хочет что-то делать, он использует дисциплину и получает силу дисциплины.

Это всегда происходит так: если вы склоняетесь перед высшим, вы получаете его силу. В то время как сдавшийся своей слабости получает еще большую слабость. А дух групповых встреч, в какой бы группе вы ни работали, чрезвычайно важен. В прошлом он навязывался отдельным людям, принуждал их, но с прошлого века развилось сознание, становящееся все более и более индивидуализированным, и теперь дух группы не принуждает отдельных людей, человек просто питается от него, погружается, «переваривает» силы, идущие от этого духа.

То есть отдельный человек все больше и больше развивается вместо того, чтобы теряться во множестве, как это происходило несколько веков назад. Тогда индивидуальность не имела значения, а теперь существует обратное явление. Напротив, есть люди, отделяющиеся от группы, «индивидуализирующие» себя, – мы видим это сегодня, потому что речь идет о глобальном человеческом явлении: люди все больше и больше отделяются друг от друга и полностью отрываются от высших сил. Иначе говоря, они становятся застывшими, высохшими индивидуалистами. Гурджиев говорил, что даже их душа, их сущность высыхает; все заходит настолько далеко.

Не является ли неприятие того, что есть, других людей или ситуаций такими, как они есть, признаком чего-то детского в человеке?

Да – некой незрелости. То, что человек не принимает чего-либо, – это вопрос невежества. С другой стороны, испытывать негатив по отношению к тому, что мы не принимаем, – это по-детски. Когда мы больше не испытываем негатива, но сопротивляемся тому, что есть (то есть не принимаем то, что есть), – это знак незрелости. Принятие того, что есть, но бездействие в том случае, когда возможно что-то улучшить или изменить, также является знаком невежества и недостатка понимания. Принятие того, что есть, и понимание того, что нужно в нем преобразовать, чтобы улучшить, – это знак зрелости.

Если я правильно поняла, когда в конкретной ситуации есть что-то, что мы не принимаем, то, если мы пытаемся отыскать, что мы можем изменить или улучшить в этой ситуации, это означает, что мы переходим от незрелости к зрелости?

До этого есть еще один момент. Понимаете, все начинается с наблюдения. Мы здесь, мы наблюдаем то, что есть. Если мы не полностью спим, мы наблюдаем то, что происходит вовне. Например, человек разговаривает. Мы наблюдаем это. И мы слышим, что он говорит, мы понимаем, что он говорит. Абсолютно необходимым при этом является одновременно осознавать, что поднимается в нас, пока мы наблюдаем это вовне. Есть то, что мы наблюдаем вовне, и то, что это вызывает внутри нас: появляющиеся мысли, появляющиеся эмоции. И когда мы наблюдаем, мы видим, что в нас не дает нам принять то, что есть.

Если в нас поднимается критика, например критика другого человека или других людей, мы видим, где в нас самих находится проблема. Это важно. Потому что именно это не дает нам принимать реальность такой, как есть. Именно внутренний диалог или поднимающиеся в нас эмоции не дают нам соединиться с реальностью. Потому что те мысли и эмоции, что появляются, то есть то, какую позицию внутренне мы занимаем по отношению к тому, что есть, в точности раскрывает нам то, кто мы есть. Мы – то, что не имеет ничего общего с внешней реальностью. Однажды нам нужно это понять: внешняя реальность всегда является для нас возможностью увидеть, кто мы и как далеко мы прошли.

Когда я сижу здесь, слушая людей, я пытаюсь понять, способен ли я осознать то, о чем говорит человек, я вижу и принимаю то, что есть. Во мне не поднимается критика, у меня нет к людям негативных эмоций, я просто здесь. Если появляется еще что-то, критика, ощущение скуки или чувство раздражения по отношению к тому, что есть вовне меня, я являюсь этим. Эти эмоции показывают, где у меня проблема. Хотя люди, как правило, считают, что понимают, что происходит вовне, но они даже не понимают, что происходит внутри. И они критикуют внешнее, судят внешнее, хотя в них самих появляется движение, которое порабощает, скрывает реальность, не дает им доступа к внешней реальности и к принятию того, что есть.