Август Мюллер - История ислама. Т. 3, 4. С основания до новейших времен

Между тем Илек-хан со своей стороны приготовился пожать плоды победы Махмуда. Он двинулся с разными миролюбивыми уверениями на Бухару, где за этот промежуток времени умер Фаик. Бегтузун дал себя провести Илек-хану, как часто случается с предателями. Во время дружеской встречи он и много его высших военных чинов были изменнически схвачены, и вскоре такая же судьба постигла Абд аль-Мелика, который спешно бежал, как только узнал о судьбе Бегтузуна. Илек-хан послал его вместе с остальными Саманидами в Туркестан, где последние члены этого княжеского дома так и пропали без вести все, за исключением, впрочем, одного: было бы уж слишком обидно, если бы царский род, имевший такое громкое прошлое, погиб бы так позорно. Измаил, по прозвищу аль-Мунтасир, третий брат Мансура и Абд аль-Мелика, сумел вырваться из турецкого плена; и в то время как Илек-хан к концу [43]389 (999) г. въехал победителем в Бухару, недолго спустя и ему, и Махмуду в лице последнего Саманида вырос неутомимый противник, который почти шесть лет держал в возбуждении всю Трансоксанию и весь Хорасан. Во главе преданных его дому лиц – турок, тузов, и тут и там собранного войска, он не раз наносил чувствительный урон самому хану, так же как и брату его Насеру, который теперь находился в Нишапуре в качестве наместника. Это настоящая одиссея столь же отважного, как и храброго, не терявшего мужества ни в каких неудачах, князя, – одиссея, бросавшая его из Хорезма в Бухару, Абиверд, Нишапур, Джурджан, Рей, снова в Нишапур и Джурджан, оттуда в Серахс, затем, когда он был здесь разбит Насером и войско его рассеяно, к тузам Трансоксании, в Самарканд, через Оксус назад в Мерв и Несу, в Исфараин, снова к тузам, после того опять через Оксус в Балх, в Кухистан и, наконец, в окрестности Бухары, древней столицы его династии. Но прежде чем он до нее добрался, его застигла смерть: покинутый всеми своими приверженцами, потерявшими под конец всякое мужество, он попал в гнездо арабских бедуинов, которые накинулись на него в ночной тьме и убили его раби I 395 г. (декабрь 1004 – январь 1005 г.). Только теперь Махмуд и Илек-хан могли быть окончательно спокойными по отношению к Саманидам. Кабус, князь Джурджана, который, помня прежний свой дружеский союз с повелителями Бухары, много раз поддерживал Мунтасира деньгами и людьми, тем паче не дерзнул теперь сопротивляться могучему Газневиду. Он охотно принял торговый договор, по которому признавал себя вассалом Махмуда, утвердившего его за то во всех остальных его владениях, сверх Джурджана и Табаристана и некоторых соседних с ним округов. Когда же в 403 (1012/13) г. недовольные подданные убили его, Махмуд обеспечил наследство его престола сыну его, Минучехру (403–424 = 1012–1033 гг.). Позже маленькая эта династия в войнах Газневидов, а затем сельджуков отступает на задний план. Примера Кабуса держался по отношению к могучему султану из Газны некоторое время и властитель Хорезма. В последние годы упадка власти Саманидов Хорезм приобрел полную самостоятельность под властью местных князей. Стиснутая между большими государствами ханов и Махмуда, область эта наконец нашла опору у последнего. Впоследствии явились разные дипломатические распри, одновременно и внутренние дела пошатнулись, и, когда хорезмский шах Мамун был убит мятежниками в 407 (1017) г., Газневид двинулся туда со своим войском, завоевал всю страну и назначил Алтунташа наместником ее (407 = 1017). Со своей стороны и Илек-хан не желал удовольствоваться владением Трансоксании; несколько раз Махмуд должен был самолично или же, по его распоряжению, полководец его Арслан сражаться с все приливавшими через Оксус толпами турок, и только когда в 401 (1010/11) г. между Илеком и его братом Тоганом начались распри и оба они обратились к посредничеству Махмуда, последовал сносный, редко и лишь мимоходом (например, 408 = 1017 г.) прерываемый, довольно продолжительный мир. Но начиная с 420 (1029) г. снова нечем было занять орды тузов по ту сторону Оксуса и Махмуд, так же как после него сын его Масуд, должен был, после упорных битв, оставить их у себя внутри государства, что и было началом турецких переселений, которыми мы займемся в ближайшей книге этого сборника.

Хотя Махмуд, занятый продолжением своих индийских завоеваний, не имел собственно желания расширить власть свою дальше на запад, но принципиально он бы не отказался от этого, если бы оно могло быть достигнуто без большого труда или показалось бы необходимым для обеспечения остальных его владений. Буидская династия Фахра ад-Даулы после смерти своего основателя, вследствие войн и земельного дележа, ослабевала все более и более. В Рее управляла страной после смерти Фахра (387 = 997 г.) вместо совсем непригодного для этого дела сына его Меджа ад-Даулы («слава государства») мать последнего, известная под именем ас-Сейида («госпожа»), умная и энергичная женщина, которая сумела внушить почтение даже не очень-то чувствительному Махмуду поразительно дельным ответом на несколько неприличное с его стороны посольство к ней. Она умерла в 419 (1028) г. Медж не пользовался уважением войска, и разгорелось восстание, для усмирения которого трусливый повелитель был настолько наивен, что призвал Махмуда. Последний сделал вид, будто готов оказать просимое у него одолжение; но когда в 420 (1029) г. он явился в Рей, то призвал к себе слабоумного Бунда и грозно спросил его: «Читал ты «Шахнаме» и хронику Табария?» [44]– «Да». – «Не очень-то похоже! Ты играл когда нибудь в шахматы?» – «Играл». – «Случалось тебе встречать на шахматном поле на одной стороне одновременно двух королей?» – «Нет». – «Как же могла прийти тебе нелепая мысль в голову отдать себя в руки того, кто сильнее тебя?» Сказал и велел отправить «славу государства» в Хорасан, а крохотные его владения, главными из которых были Рей и Казвин, присвоил себе. Также Хамадан и Исфахан, до тех пор собственность Бунда Ала ад-Даулы ибн Какуи, были тоже теперь заняты Махмудом; но больше труда пришлось ему потратить на взятие Седжестана, который вследствие мятежного и упрямого населения его не мог быть терпим в виде самостоятельного государства у границы владений султана. Самостоятельным стал Седжестан со времени начала упадка власти Саманидов, при их наместнике Халафе ибн Ахмеде [45], и сумел, благодаря разным столкновениям, вызвать к себе уважение у соседних Бундов Кирмана, по отношению же к Газневидам держался до тех пор независимо. Потребовалось несколько походов в 390–392 (1000–1002) гг., пока, наконец, справились сначала с Халафом, затем с его недовольными новою властью подданными.