Стивен Левин - Направляемые медитации, исследования и исцеляющие практики

Медитация позволяет нам ощутить непосредственную причастность к своей жизни, а не проживать жизнь в воспоминаниях.

Углублять внимание – значит пробуждаться. Пробуждаться – значит сохранять «целостность сердца». Принимать всё, что приходит, – не только обусловленность ума, вводящая в заблуждение, но и простор безусловного присутствия, выходящий за пределы обусловленности. Медитация не подразумевает, что мы что‑либо отрицаем, будь то спутанный, зачастую полный противоречий узел обусловленности или вечная целостность, существующая за пределами ума. Она является непосредственным прикосновением к сознанию, полным милосердия и ясности. Это глубинное видение того, что обращает боль в страдание. Также это видение того, что мы цепляемся за это страдание, вместо того чтобы отдаться на волю простору неизведанного. Свободе, неотделимой от нашей истинной природы. Поэтому мы исследуем ум не столько для того, чтобы овладеть им, сколько для того, чтобы ум не завладел нами. Мы не развязываем войну с умом, мы договариваемся с ним о мире.

Хотя на протяжении многих лет мы повторяем, что ценна ежедневная медитативная практика, поскольку она привносит в жизнь богатство, по всей видимости, в ситуации многих людей, пустившихся в этот «долгий путь», уместнее говорить о регулярной практике . Кстати говоря, один очень уважаемый учитель медитации недавно заметил, что даже с учётом того, что он давно практикует, зачастую ему трудно выделять время на медитацию ежедневно – разве что на ретритах, где он с завидной регулярностью преподаёт. Вымышленные приоритетные занятия заполоняют ум, и возникает чувство, что можно «заняться чем‑то более важным». Не правда ли, удивительно: ум обладает собственным разумом! И, наверное, только регулярная практика может это продемонстрировать со всей исцеляющей силой.

Следует делать то, что в ваших силах. Важнее сохранять устойчивое чувство уверенности и готовности исследовать настоящее, каждый раз сталкиваясь с причудами ума / тела, включая осознанность, чем зацикливаться на некой идее того, кем нам следует быть и как следует практиковать.

Стремясь к освобождению, нам следует обращать внимание на склонность к оцениванию (она составляет суть любого стремления ), которая возникает каждый раз, когда мы приступаем к некой задаче. Чем сильнее мы хотим медитировать спокойно, тем менее спокойной, скорее всего, будет для нас медитация. Это желание, стремление что‑либо изменить создаёт беспокойство. Однако во время медитации ничто не ускользает и не отбрасывается, и мы не пытаемся «обвести вокруг пальца» это сопротивление или беспокойство, а, скорее, сосредоточиваемся именно на них. В сущности, объект нашего сосредоточения не так важен, как качество этого сосредоточения, качество внимания, привносимого в настоящее. Нас так же быстро может посетить «озарение» при наблюдении за гневом и страхом, как и при наблюдении за любым другим состоянием ума. Ведь исцеляют и освобождают не содержимое ума, но качество внимания, с которым мы взаимодействуем с ним. Наша задача не в том, чтобы стать святыми, а чтобы стать целостными человеческими существами.

Не привязывайтесь к идеям о том, как нужно практиковать. Просто практикуйте. Даже если источником этих идей является книга, которую вы держите в руках прямо сейчас, доверяйтесь своему собственному внутреннему процессу. Взращивайте устойчивую связь с умом, непрерывность внимания, которое позволит вам в нужный момент довериться почве под ногами, – а она укажет, в каком направлении двигаться дальше.

Каждый раз, когда мы сосредоточиваемся, мы создаём условия для того, чтобы следующее мгновение вело к ясности. Мы учимся находить путь, слушая сердце. Когда старый ум, полный представлений и сюжетов прошлого, растворяется в этом процессе, голоса, в которых слышится боль, отступают на второй план, и мы действуем так, как нужно, исходя из настоящего, а не из старых, часто неудачных путей становления. Всё, к чему мы стремимся, есть в чувстве присутствия, которое позволяет нам чувствовать себя живыми. Именно на почве этой радости чистого бытия происходит исцеление ума, которое приводит нас к самому сердцу понимания.

Как указывает опьянённый Богом поэт Кабир, человек, «который слышал звук флейты», песню подлинного сердца, кто пробыл хотя бы миг в своём Реальном теле, теле чистого сознавания, не сомневается. У него есть только открытость, прекрасное неведение, которые выводят его за пределы наших мелочных знаний в непостижимость бытия. Это пространство, куда входят все эти знания. Безграничное сознание, в котором пребывают и обретают исцеление его объекты.