Дзогчен Понлоп Ринпоче - Ум за пределами смерти

Однако то, остаётся ли подобное понимание лишь успокаивающей идеей или становится ключом к более глубоким знаниям и окончательной свободе, зависит исключительно от нас самих. Собственно говоря, мы действительно остаёмся несвободными до тех пор, пока не распознаем истинную природу ума. Эта истинная природа является пустотной, светоносной мудростью; это изначально чистое осознавание; это состояние пробуждённости, выходящее за пределы двойственности.

Несмотря на то что мы нераздельны с этой природой, мы не видим её. Вместо этого мы видим себя такими, какими себе кажемся; такими, какими обычно себя воспринимаем. Мы воспринимаем собственное «я», созданное мыслями, и внешний искусственно созданный мир, подобный миру в сновидении. Практикуя методы, позволяющие натренировать памятование и бдительность, мы развиваем различающую мудрость, или праджню , которая помогает нам получить прямой опыт видения природы ума. В тот момент, когда мы полностью реализуем эту природу ума, наше путешествие по бардо завершится. Считается, что момент смерти и последующие промежуточные состояния бардо предоставляют наиболее благоприятную возможность обрести подобную совершенную реализацию, но лишь в том случае, если мы сумеем к этому подготовиться.

Цикл шести бардо достоверно описывает наше путешествие по различным состояниям сознания, связанным с жизнью и смертью. Для того чтобы лучше понять и оценить наставления, представленные в следующих главах, было бы полезно сначала проанализировать, что представляет собой бардо на самом основополагающем уровне. Сами наставления по практике в бардо не смогут стать для нас реальным подспорьем, если мы не будем понимать, о чём, собственно, идёт речь. Прежде всего следует обратить внимание на то, что термин «бардо» имеет два значения. Первое из них легко понять, поскольку оно связано с бардо относительного уровня, которое определяется с помощью концепций. Другое обозначает бардо абсолютного уровня, и его понять гораздо сложнее, поскольку нельзя описать с помощью концепций. Выходящее за пределы концепций бардо считается сущностью, или истинной природой, опыта переживания состояния бардо.

Понимание бардо приходит поэтапно – так же, как и любое другое знание. Подобная реализация может возникнуть в любой момент, когда ум открыт и находится в расслабленном состоянии. Поэтому может случиться так, что мы реализуем природу бардо, когда будем смотреть телевизор или наслаждаться едой, а вовсе не во время чтения книги. Но, при каких бы обстоятельствах это ни произошло, путешествие, которое нам пришлось предпринять, чтобы прийти к пониманию, является путём, ведущим к прямому переживанию природы собственного ума. Этот путь ведёт к проблеску чистого осознавания, пребывающего за пределами мышления. Мы снова и снова будем слышать о том, что уже обладаем чистым умом прямо сейчас – он ближе к нам, чем наш собственная тень.

Как только мы обретём некоторое понимание, что собой представляет бардо, то сможем получить пользу от многообразия соответствующих наставлений по практике. Когда мы начинаем применять эти наставления к собственному уму, то этим готовимся к долгому путешествию. Это подготовка к встрече с собственным умом, к его распознаванию; это развитие навыка контроля ума в разнообразных бросающих нам вызов ситуациях. Все буддийские методы тренировки ума предназначены именно для этого, вне зависимости от того, насколько хорошо мы освоились с понятием «бардо».

С одной стороны, бардо является опытом восприятия, длящимся на протяжении определённого промежутка времени, который отмечен начальным моментом, некой продолжительностью и моментом окончания. Этот промежуток может длиться лишь краткое время, сопоставимое с временем, которое уходит на щелчок пальцами, а может быть гораздо продолжительнее – например, от рождения до смерти или от рождения до достижения просветления. Поэтому можно сказать, что бардо связано с определённым моментом, когда мы переживаем некий опыт, и не играет роли то, сколько этот момент длится.

Мы также можем заметить, что продолжительность момента не является самим опытом, который мы переживаем. Ощущение времени приходит к нам позже – оно вне самого переживания. Например, когда у нас болит голова, мы можем сказать: «Утром у меня болела голова, и это продолжалось вплоть до четырёх часов дня». Когда мы присваиваем нашей головной боли характеристику длительности по времени, это является концептуальным обозначением. С точки зрения самого переживания – того, что мы чувствовали, – его нельзя обозначить такой мерой, как длительность. Вот почему в буддийских учениях время и пространство обычно описываются как относительные феномены. Подобное воззрение соотносится с западными идеями, такими как теория относительности пространства и времени Альберта Эйнштейна. Например, некое событие может казаться очень кратким одному наблюдателю, а другой будет воспринимать его так, как будто оно длилось целый эон. Таким образом, когда мы рассматриваем бардо с точки зрения его фиксированной продолжительности во времени, то наблюдаем относительную величину, или относительный аспект бардо. Когда мы, например, говорим: «От рождения до смерти», то подразумеваем длинную цепь моментов, связанных концептуальным умом таким образом, чтобы можно было воспринимать их как единое целое.