Джейсон Берри - Деньги Ватикана. Тайная история церковных финансов

В отличие от своих предшественников, Лев XIII не демонстрировал отрешенного отношения к деньгам и не думал, что о них должен позаботиться Бог – или Антонелли, который умер раньше Пия IX. Под своей кроватью папа хранил сундук, наполненный золотом, драгоценностями и наличностью. Он назначил монсеньора Энрико Фольки commissario финансов. «Лев постоянно участвовал в обсуждении вопроса о том, куда вкладывать деньги, и особенно о предоставлении займов, которые, в том числе, предоставлялись его племяннику графу Печчи», – пишет Джон Поллард. Это облегчало работу Фольки [123]. После смерти популярного Пия IX об этом папе стали постепенно забывать. Чтобы создать свой собственный имидж, Лев XIII организовал несколько религиозных юбилеев, во время которых десятки тысяч людей устремлялись в Вечный город. Монсеньор Фольки помогал опустошать белые вельветовые сумки, которые паломники наполняли деньгами во время аудиенций, клал в банк наличные, обменивал иностранные банкноты и слушался папу Льва, который давал распоряжения, сколько следует тратить на двор, на Курию и на службы Ватикана.

В 1880-х годах благодаря деятельности Фольки Ватикан стал значимым владельцем акций Банка Рима (Banco di Roma), который вкладывал большие деньги в недвижимость. Элегантные здания в районе Прати, в десяти минутах ходьбы от собора Св. Петра, строились как правительственные офисы и резиденции чиновников или политиков. Когда цены на недвижимость стали резко расти, Фольки вложил накопленные деньги из лепты Петра в Sociйtй Gйnйrale Immobiliare, фирму-исполнитель, которая стала важнейшей строительной фирмой Рима. Пока папа символически оставался узником, Ватикан вкладывал деньги в компанию города-тюремщика. В 1885 г. Банк Рима приобрел контрольный пакет акций в автобусной и трамвайной службах города. Непогрешимость способна приносить доход.

Купаясь в реке пожертвований из дальних диоцезий, Ватикан наслаждался жизнью в 1880-х, а в это время бостонский семинарист Уильям О’Коннелл учился в Папском североамериканском колледже, семинарии, основанной Pio Nono . Джеймс О’Тул в книге «Воинственная и торжествующая», биографии О’Коннелла, пишет:

Семинаристам… настойчиво прививали чувство Romanita` – «римскости», – так что у них создавалось интуитивное убеждение в том, что только папа и его административный аппарат олицетворяют собой католичество в его чистом виде. Некоторые выпускники «римского» заведения позже начинали смотреть на вещи шире, но большинство сохраняло консервативный взгляд и веру в централизацию. «Римский ум есть ум церкви и ум Христов», – писал позже Уильям О’Коннелл, глубоко усвоивший эту установку [124].

Родившийся в 1859 году в семье выходцев из Ирландии, где он был вторым ребенком из шестерых, Уильям вырос в Лоуэлле. Его отец трудился на текстильной фабрике. Дети из ирландских семей обычно вступают в брак поздно, находя себе пару среди ирландцев, и среди них существует сильная солидарность [125]. Четверо братьев Уильяма начали зарабатывать себе на жизнь простым ручным трудом, в то время как мальчик, служивший алтарником, отправился в Бостонский колледж, где получал медали за успеваемость и был приглашен произнести речь на торжестве в честь выпуска. При поддержке архиепископа Уильям О’Коннелл отправился в Рим, чтобы поступить в семинарию, и там оказался в Североамериканском колледже. Затем, став священником, он сделался ректором этого заведения.

В 1901 году в Риме О’Коннелла рукоположили в епископа, а в 1903 году, когда ему было сорок четыре, послали епископом в Портленд, штат Мейн. Это была маленькая диоцезия в лесистом регионе: 57 церквей, разделенных лесами, 100 священников на 97 тысяч католиков в штате с населением в 700 тысяч человек. Первый раз обращаясь к новой пастве, О’Коннелл объявил: «В том, что касается патриотизма, я американец, но также я римлянин в вере и любви к церкви – и таким всегда останусь» [126]. Исполнительный и немного строгий епископ О’Коннелл посещал церкви и следил за тем, как живут священники и приходы; если финансовые дела прихода были запутаны, епископ разбирался, в чем дело. Он ужасно боялся долгов и хотел стабильно вносить свой вклад в лепту Петра, которая свидетельствовала о верности рассеянных по всему миру епископов Святейшему Отцу. На протяжении пяти лет его правления скромная диоцезия Мейна ежегодно собирала по $3000. В 1906 году его перевели в Бостон, где он стал помощником больного архиепископа; предполагалось, что со временем Рим сделает О’Коннелла его преемником.