Пол Джонсон - Иисус. Жизнеописание

Этот великий гимн Пятидесятницы был услышан на всех языках и произвел впечатление неизгладимое. Слушавшие «умилились сердцем» и спросили: «что нам делать, мужи братия?» Петр ответил: «покайтесь, и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа» (Деян. 2: 38). И провели они первое массовое крещение, «и присоединилось в тот день душ около трех тысяч». Так родилась христианская церковь.

Я попытался рассказать историю Иисуса из Назарета – историю Его жизни и смерти, Его Воскресения из мертвых и Вознесения на небеса – как можно проще, подкрепляя фактами, насколько было возможно. В первую очередь я основывался на четырех Евангелиях, созданных вскоре после описываемых событий: по сути, Четвероевангелие – это воспоминания очевидцев и участников тогдашних событий. Я использовал английский перевод Священного писания, выполненный в начале XVII века и ставший известным как «Библия короля Иакова», поскольку эта версия сочетает в себе документальную точность с архаичным словоупотреблением, не дозволяющим позабыть, что мы читаем о событиях, происходивших две тысячи лет назад.

Немаловажно, что Евангелия предстают не только историческими и духовными свидетельствами, но и выдающимися произведениями словесности. Сжатые, откровенные, правдивые и содержательные, они в своем сочетании представляют собой один из величайших шедевров, дошедших до нас из глубокой древности, являют собой короткие, дополняющие и исправляющие друг друга жизнеописания – повести о Человеке, что был Поэтом – притом одаренным невероятно. Все речи Его и высказывания многозначительны, звучны, прекрасны. Образность Его историй и притч, способность находить новый смысл в давно привычных словах делали Его не только неповторимым Учителем и Проповедником, но и настоящим Художником слова. Иисус умел вовлекать людей в беседу, умел Он и слушать; Сам задавал вопросы и другим отвечал. Значительная часть Евангелий – дословно передаваемые речи и беседы, изложенные столь живо и ярко, что чудится, будто слышишь их. Именно поэтому многие изречения Спасителя вошли в обиходную речь, сплошь и рядом их цитируют во всемирной литературе. В начале XXI века мы по-прежнему пользуемся изречениями Самого Иисуса и Его современников. Сказанное встарь на арамейском, а затем переведенное на греческий вошло и в нынешние языки, стало неотъемлемой и любимой частью нашей собственной речи. Мы слышим слова Иисуса, точно сами сидим на каком-нибудь холме, у ног Спасителя. Чудо всемирного общения, которое началось в праздник Пятидесятницы, длится поныне.

Евангелия задуманы и написаны так, что следует не только читать их, но и многократно перечитывать. Чем чаще мы это делаем, тем больше восхищаемся ими, тем глубже понимаем их, тем более постигаем их реализм. Евангелия суть истина, и рассказывают нам, что происходило в действительности. Их герои совершенно реальны. Подробности чрезвычайно убедительны. Читая Евангелия, осознаешь: миновавшие столетия, отделяющие нас от тогдашних событий, как бы развеиваются – и становится понятен ушедший мир, не столь уж сильно и отличавшийся от нашего собственного. Палестинские земли I века от Р. Х. населяли (подобно всему нынешнему земному шару) люди самых разных рас и вероисповеданий. Имея богатый законодательный, духовный и государственный опыт, евреи считали себя цивилизованным народом. И все же общественное спокойствие постоянно перемежалось всплесками варварской первобытной жестокости. Предчувствие неминуемой катастрофы будоражило умы. Евреям мерещилось дикое, ужасное грядущее. Впрочем, одни пророки предсказывали неминуемую погибель, а другие сулили безмятежное процветание.

По общему мнению, правление, как духовное, так и светское, было благом. Оно основывалось с одной стороны на законах Моисеевых, а с другой – на римском праве. Существовали своды законов, суды, рукописные свитки – и огромное число законоведов. В действительности же система была продажной, лживой, неповоротливой донельзя и временами жестокой. Она не столько вершила правосудие, сколько потворствовала прихотям властей предержащих. Во главе этой системы стояли то никчемные правители, то иногда истинные чудовища. Ирод Великий был отъявленным негодяем: дабы защитить свой престол от вымышленной им самим угрозы, царь приказал перебить тысячи невинных младенцев. Его сын, Ирод Антипа, был преимущественно расточительным сластолюбцем, однако наряду с праздными развлечениями был способен и убивать. Первосвященник Каиафа оказался не лучше Ирода, но со всеми Иродовыми пороками в этом человеке сочетались еще лицемерие, гордыня и неимоверная злоба по отношению к праведникам. Понтий Пилат – классический образец слабовольного правителя, с которыми мы довольно часто сталкиваемся в нынешнем политическом мире: притворное служение истине и справедливости в угоду общественному мнению – и нерешительность, граничащая с трусостью, которая в конечном итоге сводится к уступке влиятельным кругам, оказывающим давление на политику, даже если эти круги заведомо не правы. Все недостатки, присущие сегодняшним бездарным владыкам, отыщутся в Палестине I века от Р. Х., а уж ко всему безучастной и бездарной посредственности среди власть имущих во все времена было и остается хоть отбавляй – изобиловали ею и древние палестинские земли.