Бхагаван Раджниш (Ошо) - Вселенная внутри нас. Как сохранить себя в современном мире

И всего через пять минут пилот сообщает:

– Если вы хотите помолиться, сделайте это сейчас, потому что остановился последний двигатель.

В салоне ужасная паника и хаос, но папа-поляк сидит молча. Леди, сидящая рядом с ним, начинает плакать, рыдать и вскрикивать. Папа говорит:

– В чем дело? Почему вы так обеспокоены? Самое большее – мы опоздаем на двенадцать часов!

Это чистейший интеллект! Это математика, ничто иное! Кто говорит, что у поляков нет интеллекта?

Я прочитал «Принципы математики» Бертрана Рассела – это ничто по сравнению с математикой папы.

Уоткинс входит в офис голливудского агента по подбору талантов. Он ставит свой кейс на стол агента, открывает его, и оттуда стремглав выскакивают тридцать мышей с крошечными музыкальными инструментами.

За несколько секунд мыши рассаживаются, образуя оркестр, и по щелчку пальцев Уоткинса начинают играть в точности как Бенни Гудмэн. Уоткинс щелкает пальцами, и на этот раз они имитируют Гая Ломбардо. Уоткинс снова щелкает пальцами, и грызуны играют попурри из мелодий Пола Анки.

– Ну, – спрашивает Уоткинс, – что вы об этом думаете?

– Не пойдет, – отвечает агент.

– Что значит «не пойдет»? Что не так с этим номером?

– Сказать по правде, – говорит агент, – играют они совсем неплохо, но барабанщик слишком смахивает на поляка!

Есть люди, которые не понимают поляков, – они продолжают распространять слухи, что у тех нет интеллекта. Я не антиполяк. Я люблю их, я наслаждаюсь ими – я вижу, что у них совершенно иной интеллект!

В последнее время сын Киявски ведет себя немного странно, поэтому Киявски приводит его к психиатру.

– Скажи мне, сынок, – спрашивает мозговед, – сколько колес у автомобиля?

– Четыре.

– Очень хорошо, – говорит доктор. – А теперь скажи, чего у коровы четыре, а у женщины две?

– Ноги.

– А что есть у твоего папы, что твоя мама любит больше всего?

– Деньги.

Психиатр поворачивается к Киявски и говорит:

– Можете за него не беспокоиться – он умный мальчик!

– Это уж точно! – говорит поляк. – На два последних вопроса даже я ответил неправильно!

Дело просто в ином интеллекте! Кто говорит, что у них совсем нет интеллекта? Не беспокойся. Наслаждайся тем интеллектом, который дал тебе Всевышний!

Бандуччи, Салливэн и Пивальски, путешествуя по Мексике, напились и убили мексиканца. Всех троих приговорили к электрическому стулу.

Сначала на стул сажают Бандуччи и спрашивают, произнесет ли он последнее слово.

– Я стоматолог, – говорит итальянец, – и если вы меня отпустите, я в течение двадцати пяти лет буду лечить весь город.

Власти отвечают отказом, и палач приступает к исполнению приговора. Он включает рубильник, но ничего не происходит.

– Согласно закону, – говорит палач, – итальянец свободен, потому что электрический стул не сработал.

Затем на стул сажают ирландца. Ему задают тот же вопрос.

– Я врач, – говорит Салливэн, – и в обмен на свою свободу я в течение двадцати пяти лет буду лечить всех жителей города.

И снова ответ отрицательный. Включают рубильник, но ничего не происходит. Его освобождают.

Затем на стул сажают Пивальски. Его спрашивают, желает ли он произнести последнее слово.

– Я окончил Техасский энергетический колледж по специальности инженер-электрик, – говорит поляк, – и если вы сунете белый провод вот в это отверстие, а красный провод – вон в то отверстие…

И кто это говорит, что у поляков нет интеллекта? Просто полная чушь! У них есть интеллект – на самом деле, только у них и есть интеллект!

В Польше – беспорядки, или то, что стало известно как «польский хаос», который сами поляки называют «польский балаган».

Рассказывают, что Джимми Картер, Леонид Брежнев и польский партийный лидер Эдвард Герек встретились с Богом. Он позволил каждому из них задать по одному вопросу.

– Правда ли, – спросил Джимми Картер, – что Америка станет коммунистической?

– Да, – ответил Господь, – но ты до этого не доживешь.

– Захватят ли китайцы Москву? – спросил Брежнев.

– Да, – ответил Всемогущий, – но ты до этого не доживешь.

– Придут ли на место польского балагана дисциплина и труд? – спросил Герек.

– Да, – ответил Бог. – Но я до этого не доживу!

На сегодня достаточно.

Первый вопрос:

Ошо,