Бхагаван Раджниш (Ошо) - За пределами просветления

– Если на море шторм, сильный ветер, огромные волны высотой с гору, что ты будешь делать, чтобы спасти корабль? Корабль бросает из стороны в сторону…

Мулла Насреддин ответил:

– Тут нет большой проблемы: я просто брошу большой якорь, чтобы корабль, несмотря на ветер и волны, смог сохранить устойчивость.

Капитан снова спросил:

– Предположим, что надвигается еще более огромная волна и грозит затопить корабль. Что ты будешь делать?

Насреддин ответил:

– Ничего, снова – большой якорь.

Капитан посмотрел на него и спросил в третий раз:

– Предположим, это очень сильный тайфун, и спасти корабль невозможно. Что ты будешь делать?

Он ответил:

– Ничего, то же самое – большой якорь.

Капитан спросил:

– Откуда ты берешь все эти большие якоря?

Мулла Насреддин ответил:

– Из того же самого места. Откуда вы берете эти огромные, величиной с гору, волны и сильные ветры? Оттуда же я беру якоря. Вы будете находить волны и ветры, а я буду находить все больше и больше якорей.

Если в существовании есть дыры, где объекты просто исчезают в несуществование, то должны быть и дыры, через которые эти объекты появляются из ничто , – нужно всего лишь немного фантазии. Ученые еще не работали над этим.

Я полагаю, что черная дыра подобна двери: с одной стороны – черная дверь, черная дыра. Объекты попадают в нее и исчезают в ничто . А с другой стороны тоннеля – та же самая дверь, только с другой стороны – «белая дыра», через которую объекты рождаются вновь в обновленном виде. Это та же самая утроба матери.

За пределами просветления вы входите в ничто .

Исчезает переживание, исчезает переживающий.

Остается чистое ничто , абсолютная тишина.

Возможно, это цель каждого человеческого существа, которая рано или поздно будет достигнута.

Мы еще не знаем, существуют «белые дыры» или нет, но они должны быть.

Раз за пределами просветления вы входите в ничто , то должна быть и возможность выйти из этого ничто , обрести форму, вернуться в существование – обновленными, свежими, светящимися – на совершенно ином уровне. Потому что ничто не разрушается, все может только впадать в спящее состояние, погружаться в глубокий сон. И потом наутро снова пробуждаться. Именно так существование и продолжается.

На Западе за две тысячи лет истории философии такая идея не появлялась ни разу. Люди на Западе думают только о сотворении: «Кто это сотворил?» И создают себе проблемы, потому что, каким бы ни был ответ, он порождает все новые и новые вопросы.

На Востоке есть концепция циклов существования и не-существования, подобных смене дня и ночи. За сотворением следует антитворение, все погружается в ничто, подобно тому, как ночь следует за днем и все погружается во тьму. И эти периоды равны по времени: сколько длится творение, столько же будет длиться и период покоя. Затем снова следует творение, но более высокого порядка.

И это будет продолжаться от вечности до вечности – творение, антитворение, творение, снова антитворение, – но каждый раз утро будет еще более прекрасным. И каждый рассвет будет более красочным, еще более живым; птицы будут петь еще звонче, цветы станут еще прекраснее, а их аромат – еще сильнее.

И Восток проявил огромное мужество, приняв идею о том, что это будет продолжаться вечно. Никогда не было никакого начала и не будет никакого конца.

После просветления вы должны исчезнуть. Мир оставляется позади, тело оставляется позади, ум оставляется позади, только ваше сознание, как индивидуальность, все еще существует.

Выйти за пределы просветления – значит выйти за пределы индивидуальности и слиться со вселенной. Таким образом, каждый индивид будет продолжать двигаться в ничто . И в один прекрасный день все существование перейдет в ничто – и великий покой, великая ночь, глубокое темное чрево, великое ожидание рассвета… И так случалось всегда, и каждый раз вы рождаетесь на все более высоком уровне сознания.

Просветление – это цель человеческих существ. Но те, кто обрел просветление, не могут оставаться статичными: они должны будут двигаться дальше, они должны будут изменяться. И теперь им осталось избавиться только от одного – самих себя.

Они насладились всем. Они насладились чистотой индивидуальности, теперь они должны насладиться исчезновением индивидуальности. Они увидели красоту индивидуальности, теперь они должны увидеть исчезновение и его красоту; и безмолвие, которое следует за ним, и бездонную безмятежность, которая следует за ним.