Арчака - Образы Будущего. Размышления об откровении Шри Ауробиндо и Матери

Мы носим в себе семена идеала, о котором не имеем понятия, но который прообразует все наши даже самые незначительные поступки и действия – как индивидуальные, так и коллективные. Чтобы мы ни делали, как бы ни вели себя, мы приближаемся к этому идеалу, ибо цель всякой жизни есть то, что мы называем Богом, Его окончательное пришествие в этот мир и, как результат, преображение того, что мы называем миром.

Но то рождество, которому посвящены наши труды, не будет, как прежде, рождество некоего сына Божьего, аватара, мессии. Это рождество означает появление на Земле нового вида живых существ, божественной расы, провозглашенное мессиями. Мы ожидаем явления в нашем мире не отдельного человекобога или богочеловека, мы ожидаем воплощения Бога во всем человечестве как целом, мы ожидаем появления богочеловечества. Ибо именно этот эмбрион – эмбрион богочеловечества – мы носили и взращивали в себе веками. Сейчас в недрах рода человеческого он обретает форму, растет и для этого берет питание от материнского организма, коим являемся мы сами, и все более и более заполняет его. Но мы не способны узреть Бога во чреве человечества, как не способны непосредственно, невооруженным глазом, видеть будущее дитя в утробе матери. Мы только видим, как округляются формы ее тела, и по опыту можем предсказать, когда она разрешится от бремени. Но по отношению к человечеству подобным опытом мы не располагаем ни в малейшей степени, и час его родов нам неизвестен. К тому же, мать производит на свет существо, подобное себе и остальным представителям своего рода, тогда как человечество должно дать жизнь новому виду существ, совсем не похожих на своих родителей.

Когда задумываешься над всем этим, кажется, что такое просто невозможно, хотя в природе мы не видим недостатка в примерах, когда развитие того или иного типа существ проходит через множество стадий, когда жизнь принимает одну за другой сменяющие друг друга формы, прежде чем остановиться на чем-либо окончательно. (Впрочем, может ли она вообще остановится на чем-либо окончательно?) Но как в куколке, еще недавно бывшей гусенице, уже грезит бабочка, так и в человеке, еще недавней обезьяне, уже грезит некое солнечное существо, которое, несмотря на все отличия от своей предшествующей формы, станет той ступенью всей линии развития, где оно обретет завершенность и полноту, а возможно, найдет продолжение в новой, еще более совершенной, форме. Рождение и развитие бабочки управляются определенным законом. Отчего же мы полагаем невозможным, что подобному же закону, но действующему на другом уровне, может подчиняться рождение и расцвет светоносной тайны, которую носим в себе, и развитие некоего таинственного, в зародыше скрытого в нас просветленного существа?

Цели, которые человечество выдвигает перед собой и которых так стремится достичь, имеют связь с преображением рода человеческого. Они являются предзнаменованиями этого преображения. Но точно так же, как бабочка не способна летать в коконе своей куколки, где формируются ее крылышки, так и мы не можем добиться этих целей в нашем нынешнем состоянии. Мы можем лишь оживить нашу грезу-сон, сделать его столь ярким, чтобы он дал нам пробуждение. Как бабочка, чтобы завершить свое развитие и обрести возможность летать, должна выйти из куколки, точно также и нам нужно перейти в иное измерение, чтобы наши нынешние устремления, кажущиеся смутными отблесками запредельного, стали действительностью. Мы уже сейчас улавливаем сияние будущего, отдельными вспышками прорывающегося к нам сквозь окутывающий нас мрак. Мы даем ему различные определения, которые, в сущности, являются девизами, призванными направить наше развитие в сторону прогресса, как мы его понимаем. Но мы не способны дать определение тому истинному состоянию нашего будущего бытия, к которому движемся. Все определения, которыми, как мы думаем, оно может быть описано, имеют для нас только значение, ограниченное рамками нашего языка, но мы не имеем представления, что они значат сами по себе.

Например, у нас есть множество образных представлений, приходящих к нам из будущего, о мире между народами и завоевании космического пространства, но мы ничего не знаем о подлинной реальности этих явлений нашей будущей жизни, что они собой в действительности представляют и как будут осуществляться. Однако то обстоятельство, что по характеру своему они выглядят для нас одновременно и неизбежными и невероятными, указывает на то, что они в любом случае иной природы, нежели та, что ограничивает наше нынешнее существование; однажды мы преодолеем разделяющую нас грань, разделяющую эти измерения, и они предстанут нам в ином свете.