Шри Ауробиндо - Шри Ауробиндо. Синтез Йоги – II

Божественное являет себя в объектах и явлениях окружающего мира, когда мы взираем на них с жаждой духовного восторга и хотим найти Божественное во всем. Тогда нередко происходит неожиданное раскрытие, благодаря которому сам покров форм начинает являть нам Его. Мы ощущаем вселенское духовное Присутствие, вселенский покой, вселенский бесконечный Восторг, имманентные, всё наполняющие и всеобъемлющие. Ощущение этого Присутствия благодаря тому, что мы любим его, наслаждаемся им, постоянно думаем о нем, возвращается и становится привычным для нас – мы начинаем видеть только его, а все остальное воспринимаем как его обитель, форму и символ. Даже все самое внешнее, что доступно нашим органам чувств – тело, форма, звук, – воспринимается как это Присутствие; уже не материя, а субстанция духа становится основой вещей. Эта трансформация свидетельствует о преображении всего нашего внутреннего сознания; окружающее Присутствие включает нас в себя, и мы становимся частью его. Мы смотрим на свое собственное тело, жизнь и ум только как на его обитель и храм, плод его трудов, средство его самовыражения. Этот восторг наполняет и пропитывает собою все.

Так мы воспринимаем Божественное вокруг себя, на физическом плане. Но оно может явить себя свыше. И тогда мы видим или чувствуем его не внутри и не вокруг, а как некое высокое Присутствие, великую вечность Ананды над нами, в которой мы также можем узреть лик нашего небесного Отца. Пока это видение сохраняется, смертность нашей природы аннулируется открывшимся нам Бессмертием; она чувствует свет, силу и радость и, как может, откликается им; или же она чувствует нисхождение духа и тогда на время преображается или же возвышается и превращается в некий сияющий отблеск этого света и силы; она становится сосудом Ананды. В другие же моменты она падает на уровень своей обычной смертности и живет или трудится, погрузившись в свои земные привычки. Полное освобождение наступает благодаря нисхождению божественной Силы в человеческие ум и тело, когда их внутренняя жизнь меняется и приобретает божественный образ, – что называлось ведическими провидцами «рождением Сына с помощью жертвоприношения». И действительно, именно благодаря постоянному жертвоприношению или подношению, жертвоприношению любви и стремления, трудов, мыслей и знания, благодаря горению неколебимого пламени богообращенной воли мы уподобляем свое бытие бытию этого Бесконечного.

Когда мы устойчиво осознаем Ананда-Брахмана во всех трех проявлениях – наверху, внутри и вокруг – мы полностью объединены с ним и видим все существование погруженным в его восторг, покой, радость и любовь; тогда все миры становятся телом этого «я». Но мы в полной мере не познали эту Ананду, если она для нас только безличное присутствие, широта или имманентность, если мы не смогли так глубоко возлюбить это Бытие, что оно из-за покрова своей бесконечной радости показало бы нам свое лицо и тело и заставило бы нас ощутить руки Друга и Любящего. Его безличность – это блаженное величие Брахмана, но за ней мы можем почувствовать сладостный и сокровенно-пристальный взгляд божественной Личности. Ибо Ананда – знак присутствия «Я» и Владыки нашего существа, и поток ее лучей может стать чистой радостью его Лилы.

Согласно современным представлениям, поклонение безличному Божественному не является Йогой преданности, в полном смысле этого слова; ибо в современных направлениях йоги считается, что к Безличному можно стремиться только ради полного единения, в котором Бог и наша собственная личность исчезают, не оставляя ни любящего, ни возлюбленного. Однако, на самом деле, чудесные возможности духовного сознания не подчиняются столь жесткой логике. Когда мы впервые чувствуем присутствие бесконечного, то мы вполне можем, поскольку затрагивается конечная личность в нас, ответить на прикосновение и зов Божественного своеобразным чувством благоговения. Также Бесконечное может быть для нас не столько духовным состоянием единства и блаженства (или тем, что лишь выражает и проявляет себя через это состояние), а скорее, присутствием несказанного Божества, ощущаемым нашим сознанием. И тогда любви и благоговению тоже находится место. И даже когда наша личность, кажется, совсем исчезает, сливаясь с ним, он все еще может оставаться – и на самом деле остается – индивидуальным божественным, превращающимся в универсальное или верховное Божественное путем слияния, в котором любовь, любящий и возлюбленный растворяются в захватывающем экстазе единения, но все-таки в латентной форме сохраняются в этой тотальности и подсознательно присутствуют в ней. Любое состояние единства, к которому отдельное «я» приходит через любовь, по природе своей должно быть таким. Можно даже сказать, что в каком-то смысле Единый стал множеством во вселенной, чтобы сделать эту радость единения венцом всех типов духовных отношений, возможных между индивидуальной душой и Богом.