Ян Дикмар - Большая книга славянских гаданий и предсказаний

Спустя несколько столетий датский летописец Саксон Грамматик (1120–1216 гг.) пишет о Святовите, боге плодородия у западных славян, следующее: «Для содержания кумира каждый житель острова обоих полов вносил монету. Ему также отдавали третью часть добычи, веря, что его защита дарует успех. Кроме того, в его распоряжении были триста лошадей и столько же всадников, которые все, добываемое в бою, вручали верховному жрецу… Этот бог имел также храмы в очень многих других местах, управляемые жрецами меньшей важности» [2].

Особо почитались древними славянами верховные жрецы, служившие разным богам. Немецкий монах и христианский миссионер Гельмольд из Босау (1120–1177 гг.) оставил такую запись о западнославянском племени руян: «Жреца они почитают больше, чем короля. Войско свое они направляют, куда гадание покажет, а одерживая победу, золото и серебро относят в казну бога своего, остальное же делят между собой» [3].

Гадания у древних славян были обязательной и очень важной частью языческого богослужения, они оказывали большое влияние и на общественную жизнь, и на существование каждого отдельного человека. В ритуалах гаданий жрецы обращались к языческим божествам, которые должны были открыть человеку свою волю и указать, что ему нужно делать и чего делать он не должен. Ответы читались по знакам, они могли быть как простыми, так и сложными. И чем проще были знаки, чем неопределеннее оказывался ответ, тем больше он зависел от толкования посредника – жреца. Чаще всего древними славянами использовались простейшие гадания по жребию (например, вытягивание одного из двух камешков – черного или белого), подразумевавшие всего два ответа – да или нет. Полностью доверяясь высшим силам, славянские правители, ведомые жрецами, с помощью жребия определяли, нужно ли им предпринимать походы, сражения на суше и на море. Жребий бросали и при решении личных проблем. В «Слове о полку Игореве» рассказывается о выборе по жребию невесты: «На седьмом веке Трояновом бросил Всеслав жребий о девице, ему любой» [4]. Древние славяне гадали не только по жребию, существовали у них и другие способы узнать судьбу. Предсказывали по звездам и планетам, по рунам, разноцветным камням или по жертве.

Толковали сны, вещали будущее, погружаясь в сакральный транс, наблюдали за полетом или гомоном (граем) птиц. Будущее также определяли по чоху (человеческому чиханию), потыку (спотыканию человека или коня). Способностью предсказывать будущее наделялись камни с надписями.

С помощью одного из таких способов волхвы предрекли смерть Вещему Олегу, древнерусскому князю, жившему в IX–X вв. и хорошо известному нам благодаря знаменитой пушкинской «Песни о Вещем Олеге». Кстати, и сам Олег, по мнению некоторых исследователей, тоже был волхвом. Традиционно считается, что прозвище Вещий новгородскому и киевскому князю, славившемуся талантом полководца, дали за его мудрость и предусмотрительность. Однако филологи полагают, что во времена Нестора Летописца, рассказавшего историю жизни и смерти князя Олега в своей «Повести временных лет», слово «вещий» не означало «мудрый», а относилось к дару волхования. Можно предположить, что князь Олег был не только правителем и военачальником, но и языческим жрецом, кудесником. И все же дар предвидения не уберег Вещего Олега от смерти, которую нагадали ему волхвы. Народная память о новгородском и киевском князе нашла отражение в русских былинах, в которых он предстает в образе князя-кудесника по имени Вольга.

Это интересно!

О том, что Вещий Олег умер от змеиного укуса, говорится и в «Повести временных лет» Нестора Летописца, и в Новгородской первой летописи, однако в последней отмечается, что укушенного аспидом князя дружинники привезли умирать домой из-за моря. На основании этого ученые делают вывод: возможно, в смерти князя были виновны жители Царьграда, над воротами которого Вещий Олег прибил свой щит. По мнению историков, обиженные греки подсунули князю аспида, а может быть, просто подлили ему яд в вино или пищу, после чего обвинили в смерти Олега змею.

Вот как описывает гадание полабских славян в храме бога Радегаста в городе Ретра немецкий хронист епископ Титмар Мерзебургский (975-1018 гг.): «Когда они собираются там, чтобы принести жертву идолам или смягчить их гнев, те сидят, тогда как остальные стоят рядом; тайно перешептываясь друг с другом, они с трепетом копают землю и, бросив жребий, узнают истину в делах, вызывающих сомнение. Окончив это, они покрывают жребий зеленым дерном и, воткнув в землю крест-накрест два остроконечных копья, со смиренным послушанием проводят сквозь них коня, который считается наибольшим среди прочих и потому почитается, как священный; несмотря на брошенный уже жребий, наблюдаемый ими ранее, через это якобы божественное животное они вторично проводят гадание. И если в обоих случаях выпадает одинаковый знак, задуманное приводится в исполнение; если же нет, опечаленный народ отказывается от затеи» [5].