Джейн Робертс: Многомерная реальность вашего «Я». Книга Сета

«Мы возникаем способами, которых не понимаем. Мы состоим из элементов, химических веществ и атомов, и при этом говорим и называем себя по именам. Мы окружаем нашу внутреннюю структуру внешней, из плоти и крови. Наши сущности или личности происходят из источника, который нам неведом.

Возможно, мы всегда ждали, скрытые в вероятностях творения, рассеянные и невежественные – в ветре и дожде, проносившихся над Европой XIII века; в крутых склонах гор; в облаках, мчавшихся по небу иных мест и времен. Мы частицами пыли скапливались под порогами древних греков. Мы могли миллион раз переходить от бессознательного к сознанию и обратно, движимые желаниями, стремлением к созиданию и совершенству, которые едва понимали.

И потому сейчас могут быть другие (как Сет), тоже без образов, но со знаниями – другие, которые были тем же, что и мы, и чем-то бо́льшим; другие, которые знают то, что мы забыли. При помощи ускорения сознания они могли открыть для себя другие формы бытия, или измерения реальности, частью которых являемся также и мы.

И потому мы даем имена им – безымянным, как, в сущности, и мы сами. Мы слушаем, но обычно пытаемся вместить их послания в концепции, которые можем понять, облачаем их в затасканные стереотипы. И все же они везде вокруг нас, в ветре и деревьях, имеющие форму и бесформенные, и в каком-то смысле более живые, чем мы, – Говорящие.

Через эти голоса, озарения, вспышки прозрения и послания вселенная говорит с нами, обращаясь лично к каждому из нас. Она говорит с вами и со мной. Учитесь слышать обращенные к вам послания, не искажайте то, что вы слышите, не переводите на привычные языки.

Мне кажется, что в классе (да и в жизни в целом) мы отвечаем на такие послания, иногда воплощая их с поистине детской мудростью, претворяя их в оригинальные личные драмы – и эти драмы будят в нас смысл, который невозможно перевести в слова.

Может быть, это игра, которой развлекаются „боги“, из которой возникает сотворенное, распространяясь во всех направлениях. Может быть, мы реагируем на богов в нас самих – на те внутренние искры постижения, которые противоречат нашему трехмерному знанию.

Может быть, Сет выводит нас за наши обычные границы в другое царство, которое по праву принадлежит нам, – изначальное, не важно, во плоти мы или без нее. Он может быть голосом нашего единого „я“, говорящим: „Пока вы – обладающие сознанием тела, помните, каково было и будет существовать бестелесным, неограниченной энергией без имени, но с голосом, который не нуждается в губах; с творчеством, которое не нуждается в плоти. Мы – это вы, вывернутые наизнанку“».

Каковы бы ни были мои представления о Сете или природе реальности, эта книга стоит особняком. Она пронизана личностью Сета, как любая книга неизбежно несет на себе печать автора, ни больше, ни меньше. Высказанные в ней идеи стоит выслушать независимо от их источника – и, напротив, именно из-за него.

Когда наши сеансы только начинались, я думала, не опубликовать ли материал как собственный, чтобы его оценивали по нему самому, не задаваясь вопросами его происхождения. Однако это казалось нечестным, потому что способ получения материалов Сета является частью его послания и подтверждает его.

Здесь диктовка Сета приводится так, как мы ее получили, – в том же порядке, без добавления или вычеркивания абзацев. Он явно понимает разницу между устным и письменным языком. Сеансы в классе были менее формальны, включали значительную долю общения. А вот эта книга больше похожа на наши приватные сеансы, на которых обычно передается информация. Там акцент ставится на содержании, и скорее на письменном, чем на устном слове.

Мы также не меняли строение предложений, произнесенных Сетом, кроме немногих исключений (например, иногда я разбивала одно длинное предложение на два). Пунктуацию в большинстве случаев тоже указывал Сет. В этих случаях мы ставили дефисы, точки с запятой и скобки по его указаниям, но снимали собственно указания, чтобы не сбивать читателя. Если Сет просил поставить кавычки, мы ставили двойные кавычки. Там, где они требуются по смыслу, используются кавычки одинарные. Также Сет делал указания подчеркнуть некоторые слова.

Сет часто говорил длинными фразами, но никогда не путался и не терял нить смысла или строй предложения. Когда у нас самих возникали подобные проблемы, мы обращались к записям сеанса и находили, что где-то допустили ошибку при копировании (я особенно обратила на это внимание, потому что сама пыталась начитывать письма на диктофон – без малейшего успеха. После первых нескольких предложений мне было сложно вспомнить, о чем я сказала, или как именно я это сформулировала).