Илья Чёрт - Тори

– Ну и чем кончилось?

– А тем и кончилось. Оставили все как есть да и забыли. Разве вот только детишек иногда пугают.

– А рядом с огнями ничего больше не видели?

– Да нет, никогда. А что?? – Том настороженно вгляделся в лицо отца. -Никак вы что нашли?! Клад какой?

– Нет, Том, клада мы не нашли, но кое-что имеется. Если уж так интересно, поехали да посмотрим.

– А что смотреть-то будем?

– Да вот паренек мой кое-что подсмотрел.

– Ну тогда, конечно, поехали.

– Единственное препятствие. Нам придется ехать не на один день.

– Вот даже как! Ну теперь я уж точно не откажусь. Значит дело стоит. Не будем терять времени!

– Не так быстро, ехать нужно к вечеру. Виднее будет. Я думаю часам к семи в самый раз, а то в восемь уже темнеет.

– Тогда чего вы раньше времени взбаламутили меня?! Идем на берег. Сегодня у меня для вас обширная программа развлечений на воде. У нас еще пол дня впереди.

Весь день мы втроем (я, отец и Том) были заняты боями на надувных шинах. Как угорелые мы носились в полосе прибоя, бешено молотя руками и кидая друг на друга лассо. Было очень весело и мы даже на время забыли о деле, что предстояло нам вечером. Том был в старой ободранной шляпе, которая была утыкана перьями, облезлой половой тряпке, которую он называл `пончо`, и в набедренной повязке. Мы с отцом тоже нацепили тряпки вокруг пояса, раскрасились с ног до головы `боевым рисунком каманчей` и воткнули перья в веревки, обвивавшие наши головы. Еще смешней было то, что `боевой рисунок` под брызгами превратился в сплошную разноцветную кляксу. Если бы кто увидел нас в этот момент, наверняка принял бы нас за, уцелевших чудом, дикарей-людоедов, разъезжающих на автомобильных шинах по волнам. Том был старый стратег и необычно хитрый на выдумки, отец же был самый быстрый из нас, а я мог только увертываться от них, и в этом я немало преуспел. Старик казалось шутя играл лассо, улепетывал от нас, делая отчаянное лицо, потом резко разворачивался и взмахивал рукой. Лассо молнией пролетало метров десять-пятнадцать и послушно обвивало кого-нибудь из нас. Я не заметил, чтобы он хоть раз промахнулся. В этот миг в голове у меня возникла идея, касающаяся меткости Тома. Она могла нам очень пригодиться.

Пока мы играли, еж деловито сновал по куче сваленных на берегу водорослей и отыскивал мелких рыбешек, застрявших там. Для него не было прекрасней запаха, чем ужасная вонь разлагавшихся на солнце водорослей. Хотя нет, любимым его запахом был запах хвои, которой ему устилали корзинку, где он спал и в которой ездил. Хвои здесь не было, но отец, когда ездил в поселок за едой, топливом и пресной водой, покупал там у кого-то хвойные ветки, иногда сосновые, иногда пихты. Очевидно это ему доставала тетя Денни, которая с ума сходила по всякой живности и всегда держала у себя дома кошек, собак, птиц, змей и еще уйму всяческих представителей фауны, включая блох и клопов. Отец только раз брал меня в поселок, боясь как бы я вдруг не растворился на глазах у всех.

Из всего увиденного, тетя Денни поразила меня, конечно, больше всего. У меня аж голова кругом пошла от количества и разнообразия зверей у нее в доме. Охранявшая дом собака сменилась кошкой, охранявшей коврик, об который следовало вытирать ноги, а затем попугай с люстры провозгласил `здравствуйте, дорогие гости!`, и они вместе с вороном дружно закружились вокруг люстры. Главной достопримечательностью был конечно удав, унаследовавший фамилию великого писателя и звавшийся Шекспиром. Он гордо возлежал посреди комнаты, и в его глазах, казалось, застыл вечный вопрос: `Быть или не быть?`.

Тетя Денни стала, естественно, главной почитательницей нашего ежа и, в дальнейшем, всегда посылала ему с папой всяческие лакомства, справляясь о его самочувствии и настроении. Папа, в свою очередь, тоже иногда возил Кактуса в гости к ней, где он, кстати, приобрел себе большого друга в лице (кого бы вы думали?) серого кролика.

Так вот, пока Кактус копался в `дарах моря`, уже наступил час отплытия. Тут-то я и предложил: а не попробовать ли Тому поймать `призраков` чем ни будь? Отец согласился и передал Тому, что возможно нам придется кое-кого половить. Глаза у Тома еще больше разгорелись:

– Охота?! Э-хе, что ж вы мне сразу не сказали! Крупная ли дичь?

– Том, единственное, что мне известно; если мы не поймаем его с первого раза, последствия могут быть непредсказуемые!

– Я окончательно запутан, заинтригован и, как никогда, заинтересован его поимкой. Но почему его нельзя просто убить?