Владимир Лермонтов - Сила поющего сердца. Путь к вершинам совершенства

– А как же те, которые вовсе никакой любви в жизни своей не проявили?

– А ты как думаешь, радость моя? Если Бог есть любовь, а любви человек за время своего земного бытия не проявил вовсе, то куда же душа пойдет? Если все вокруг нас – это Бог?

– Получается, что некуда ей идти?

– Истинно так, Макарушка! Такие люди смертью умирают, то есть умирают безвозвратно, будто и не жили вовсе и никогда не рождались. Господь нам говорит, что мало просто родиться, то есть чисто биологически, а надобно родиться еще и свыше. Что означает открыть душу свою любви, которая источается не только с небес, но и отовсюду, ибо Всевышний повсюду. Когда человек познает любовь, когда откроется ей, тогда и происходит второе, а точнее сказать подлинное, рождение души, а по сути и человека.

– Что же с душой делается, которая не познала любовь? Душа-то ведь бессмертна.

– Душа оставит человека, прожившего свою жизнь без любви, так, будто никогда не была в этой материальной оболочке, и вернется к своему источнику – Богу. Если же человек откроет свою душу любви, то она навсегда остается человеку, то есть индивидуализируется и после земного бытия поднимется в небесный мир, заняв свой соответствующий уровень.

– Откуда же взялись бесы, демоны, которые нападали на меня? К тому же я переживал такое состояние души, что казалось, я побывал в аду.

– Люди сами создают этот адский мир. И нечистое воинство пополняется из дурных помыслов, темных желаний, негативных поступков человеческих. Всевышний желает всем только добра и любви. Из своей великой любви к своему творению Он дал людям свободу выбора: выбирать любовь или зло. Всякий раз, когда человек творит зло, – он творит свою вселенную тьмы, в которую сам же и попадает, проваливается, как в яму, увязает, как в болоте. Когда же человек несет свет и любовь, то получает царство Бога и поднимается к Божественным вершинам.

– Выходит, что ад создают сами люди, но если все вокруг Бог, то как же ад, темное царство существует в Божьем, светлом царстве любви?

– А все по милости и любви своей Господь позволяет в своем царстве света существовать и царству тьмы.

– Получается, что боролся я с самим собой, то есть с тем, что, собственно, сам и сотворил?

– Подлинно так, Макарушка. Всевышний создал человека по своему образу и подобию. А это значит, что Он желал и желает, чтобы мы были сотворцами Ему, чтобы мы расширяли царство Его любви, чтобы мы стали подобными Ему. Создавая нас, людей, Всевышний как бы отделил от Себя Свою часть, для того чтобы взглянуть на мир, на Себя со стороны. И таким образом получается, что человек – это спрятавшийся от Самого Себя Бог. Потому люди – это Боги, которые низведены с небес на землю, наделенные материальным телом, но память у них о своей божественности прикрыта. Вследствие этого всю жизнь свою людям надобно употребить для того, чтобы вспомнить, что они Боги, вспомнить о тех Божественных свойствах, которыми наделена человеческая природа.

– Что же это за свойства?

– В нас, людях, сокрыта вся полнота Божественных волшебных свойств, как ларец с чудесами. Вот как только мы в совершенствовании своем поднимаемся по лесенке к Богу, откуда в свое время спустились, так ларец открывается, и мы начинаем вспоминать, обнаруживать забытые возможности. Ведь человек, радость моя, и летать способен, и без пищи может обходиться месяцы и даже годы, и через огонь неповрежденным проходить, и даже под водой пребывать длительное время. И, конечно, многое-многое другое. На земле есть такие уникальные люди, феноменами их называют, а на самом деле все люди без исключения – феномены, каждый способен на многое, если будет он по лесенке Божественной восходить.

– Прости меня, старче, дерзкий вопрос у меня есть, но не могу с собою справиться, чтобы не задать его тебе, – произнес, смущаясь, Макарий.

– А ты не стесняйся, радость моя. Спрашивай, ведь мы все у Бога как на ладони, Он и мысли и чувства наши ведает.

– Скажи мне, отче, ты Бога видел? Какой Он?

И тут Нектарий рассмеялся, да так заливисто и игриво, будто по-детски. Макарий густо покраснел, подумав, что произнес некую глупость, которая привела старца к такому веселью.

– Не обижайся на меня, Макарушка, я ведь раньше тоже таким же наивным был и потому сейчас в тебе будто себя увидел. И не над тобой смеюсь, а над собой, над своим прежним неразумением. А твой вопрос очень хорош, он просто прекрасен, радость моя! А прекрасен он потому, что с него нужно было начинать нашу беседу, так как не поняв, какой Бог, не поймешь многое другое. А Бог, Макарушка, как бы тебе объяснить, – старец на мгновение задумался и весь заискрился какой-то неудержимой радостью, распирающей его изнутри, – Бог подобен ребенку, который веселится и играет. Он создал этот мир, Вселенную, природу, тварей живых, а главное, людей, для того, чтобы Ему было веселее играть в свою Божественную игру. Нет в этом Ребенке-Боге никакой злобы, никакой жестокости, мести, какими обычно наделяют Его мудрецы земного мира. Какая уж там злоба? Он всегда веселится и нас, людей, создал, чтобы ему было с кем играть, чтобы было с кем разделить и радость, и любовь, и счастье этого прекрасного бытия.