Дорин Верче - Ангелы Соломона. Неповторимый опыт истинной Божественной любви

«Я тоже любил своего отца», – вздохнул Соломон.

Неужели это слеза покатилась по его щеке? Я потянулась, чтобы убрать ее, и встретилась взглядом с Соломоном. Мне казалось, меня кружит какая-то сила, и я падаю, теряя сознание.

Голос Соломона заставил меня встряхнуться:

– Он был болен какое-то время, поэтому я знал, что его смерть неизбежна. Однако это не подготовило меня. После его смерти все вокруг заполнила тишина. Пустота – вместо его голоса, всегда звучавшего во дворце. Я все еще скучаю по нему.

– Я тоже, – призналась я. – Я хотела сказать, что очень скучаю по своему отцу.

– Я понял, что ты хочешь сказать, – ободряюще произнес Соломон, – когда умер твой отец?

Его слова заставили меня содрогнуться. Я задумалась: действительно ли мне хочется говорить об этом?

– Примерно два года назад, – наконец ответила я.

– Совсем недавно, – сказал Соломон. – Мой отец умер несколько лет назад. Сначала мне было очень тяжело, плюс ко всему братья очень не хотели, чтобы именно я унаследовал корону. Мама переживала горе в одиночестве. Все любили моего отца!

– Моего отца тоже сильно любили, – вздохнула я, и на глазах у меня опять появились слезы. – Самое тяжелое, что, когда мне хочется поделиться с ним чем-то или спросить у него совета, я понимаю, что его больше нет рядом.

Соломон обнял меня за плечи, и мы вместе поплакали о наших родителях. Мое сердце наполнилось благодарностью к нему за эту дружбу и его поддержку. Когда я поцеловала его в щеку в знак признательности, еще больше слез потекло из его глаз. Я нежно утирала эти слезы, когда они катились по его щекам. Соломон держал мою руку у своих губ и пристально смотрел на меня.

– Есть три вещи, которым я не перестаю удивляться, – сказал он. – Нет, их четыре! Первое: как орел находит свой путь в небе, – он поцеловал мою руку и продолжил: – Второе: как змея взбирается на гору; третье: как корабль находит свой путь в безбрежном океане. – Соломон вздохнул, вытер глаза и сказал: – И четвертое: как возникает любовь между мужчиной и женщиной. Я люблю тебя, – признался он, и его глаза подтвердили это. – И я сделаю все, что в моей власти, для твоего счастья.

Я чувствовала, что не хочу ничего говорить. Вместо этого я прильнула к Соломону, пока он обнимал меня. На небе появились тени розового и оранжевого света: время возвращаться во дворец.

Соломон медленно вел колесницу, одной рукой крепко обнимая меня. Я чувствовала себя очень любимой и в полной безопасности, но все еще уязвимой из-за тех эмоций и образов, которые мне пришлось пережить. Той ночью я спала крепче, чем когда-либо в своей жизни.

Я проснулась с первыми лучами солнца, стараясь понять, действительно ли я видела отца и Хирама. Я сидела в кровати, пила воду и старалась оживить воспоминания о безумном сне.

…Сначала появился отец; он выглядел молодым, счастливым и здоровым. Он убеждал меня в том, что очень любит меня и очень сожалеет о боли, которую мне принесла его смерть.

«Просто настало время уйти», – объяснил он.

Хотя я и не вполне понимала то, что он имел в виду, папа показал мне, где он теперь «живет»: в красивом шелковом шатре, расположенном посреди цветущей долины, на берегу реки. Он показал мне, как наблюдает за мной, и сказал, что он всегда рядом, если мне нужна его помощь или компания. «Ты не побеспокоишь меня, если позовешь, когда тебе будет нужно», – сказал он.

Затем появился Хирам, и я обняла его, как обняла бы старого доброго друга или брата. Они оба рассказали мне о важности моего предназначения и о том, что мне необходимо было исполнить его.

Они объяснили мне, что Соломон по-настоящему любит меня, и что для меня важно оставаться открытой по отношению к его чувствам. Они сказали, что скоро мне предстоит вернуться в Саба, и что мое путешествие в Иерусалим навсегда изменит меня и мое королевство в лучшую сторону, что я вдохновлю многих женщин своей силой.

Я не понимала, была ли это ночь или уже забрезжил рассвет, но больше спать я не могла. Я накинула халат поверх ночной рубашки, обулась и вышла на улицу. Охранники, сбившись в кучу, спали за пределами внутреннего двора; все спали, даже ослики, лошади и верблюды в своих стойлах тоже очень-очень крепко спали.

Я шла по тропинке по направлению к пустыне. Песок сверкал и искрился в лунном свете и набивался в мои туфли. Я вскрикнула от внезапной боли и присела на гладкий камень, чтобы растереть ногу. Взгляд мой блуждал по мерцающему небу. Одна очень яркая звезда переливалась разными цветами, как сверкающее украшение.