Александр Родригес-Фернандес - Ваххабизм и язычество на Аравийском полуострове (XVIII-XX вв.)

Следствием этих нововведений стало то, что, когда в какой-либо области идет дождь, большое число бедуинов независимо от их племенной принадлежности направляются в этот район со своими стадами и интенсивно пасут их там, пока не придут вести о дожде в другом районе. Тогда они грузят свои стада и семьи на грузовики (иногда свои, но чаще взятые на прокат) и снимаются с места.

Единственным сохранившимся элементом от прежней практики скотоводства и миграции осталось возвращение большинства семей и стад на свою прежнюю племенную территорию летом, где расположены по традиции принадлежащие их племенам колодцы. Однако они реже, чем раньше, скапливаются вокруг колодцев, а держат свои стада и семьи рассеянными по пастбищам и перевозят им воду [81, с. 27].

В результате таких непланируемых, спонтанных и частичных усилий по модернизации со стороны как правительства, так и бедуинов происходит разрушение пастбищ в результате излишнего выпаса и автомобильного движения, причем страна по-прежнему не получает даже краткосрочных выгод по части роста предложения собственного мяса.

Королевский указ о передаче всех пастбищ в общественное пользование был частью попыток правительства заменить традиционный закон обычного права исламским законом шариата централизующегося государства.

Главной задачей в то время было положить конец вооруженным межплеменным конфликтам, так как права, которые племена предъявляли на пастбищные земли, обычно поддерживались их собственной военной силой и были одной из важнейших причин, лежащих в основе всеобщих стычек, противодействующих консолидации нынешнего государства. Хотя это и не входило в планы законодателей тех времен, данный указ проложил дорогу к открытому и неуправляемому использованию пастбищ по всему королевству. Развитие современных водных ресурсов (бурение артезианских скважин, создание небольших водохранилищ) рассматривалось как правительством, так и самими бедуинами как основной путь улучшения их жизненного уровня и приобщения к плодам современной технологии. Аналогичным образом предоставление субсидий и льготных займов для покупки цистерн рассматривается как распределение части денежных ресурсов королевства среди слоев населения с крайне низким подушевым денежным доходом и одновременно стимулирование населения к увеличению поголовья своих стад [95, с. 45].

Никто, однако, не мог предвидеть в правительстве, что подобные нововведения приведут к резкому повышению интенсивности использования пастбищ бедуинами и связанному с этим падежу скота от болезней. При этом значительного возрастания избыточного поголовья и передачи его в национальную экономику не произошло.

Во время Второй мировой войны, а особенно в период послевоенного широкого ввоза иностранного капитала, возникновение промышленного производства в городах, а также общий кризис кочевого хозяйства, казалось бы, должны были подготовить почву для широкого притока кочевников в города. Однако этот процесс, действительно имевший место вначале, оказался очень болезненным, особенно для бедуинов из верблюдоводческих племен. Причины – принцип их социальной иерархии, идеи особого благородства и превосходства воинственных бедуинов над полуоседлым и оседлым населением, всемерно культивировавшийся на протяжении веков.

Правители Саудовской Аравии понимают, что размыв родоплеменных отношений может стать угрозой для существования династии. Проникновение американского капитала в крупные концессионные платежи предоставили королевскому дому новую возможность для привлечения на свою сторону кочевых племен. Это многочисленные субсидии, распределяемые среди бедуинов при посредничестве шейхов племен. Эти субсидии поставили кочевников в зависимое положение от королевской щедрости. В интересах поддержания спокойствия династии субсидии регулярно увеличиваются. К сожалению, ничего нельзя сказать о размерах этих субсидий, так как правительство Саудовской Аравии никогда не приводило эти цифры в своих документах. Но, по данным Г. Липски (G. Lipsky), в 1954–1955 гг. они составляли 27 млн риалов, а в 1960–1961 гг. – 192 млн риалов, или 12,8 % государственного бюджета того года [96, с. 136, 202].

В этом же духе приобрела иную окраску старая традиция, по которой вокруг Эр-Рияда постоянно разбивали свои палатки большое количество бедуинов, которые прибывали туда для переговоров о своих нуждах с королем и решения своих спорных вопросов. Все они считались гостями короля и снабжались пищей из общественных кухонь. В настоящее же время тысячи семей бедуинов устремляются теперь к Эр-Рияду и другим городам не столько ради решения спорных вопросов, сколько ради получения продовольствия, денежных подачек и иногда подыскания временной работы в городах [96, с. 161].