Лариса Мелик - Самозащита от черной магии

Проникая в тело, бесы не затрагивают его сущности. Относительно тела можно сказать, что черт может обитать в нем двояко, сообразно с тем, живет ли человек в грехе или благодати. Что касается первого, то следует заметить, что человек вследствие всякого смертного греха попадает в рабство к черту и находится в его власти так же, как корабль, несущийся по волнам без кормчего. Черт может также войти и обитать полностью в человеке, как это мы видим на примере бесноватых. Одержимость эта касается более наказания, чем вины.

Телесные наказания не всегда являются следствием вины. Наказания насылаются то на виновного, то на невинного. И демоны могут обитать по неисповедимому промыслу Бога как в людях, которые находятся в божьей благодати, так и в таких, которые стоят вне ее.

Демоны сами по себе, т. е. без посредства ведьм, так и с их помощью могут пятью способами причинять людям ранения и обладать ими. Когда это происходит с помощью ведьмы, то это более оскорбляет Всевышнего, ему дается большая власть, чем тогда, когда он это делает самостоятельно. Каковы же эти способы?

1) Ранения тел;

2) ранения тел и внутренних сил;

3) искушения внешние и внутренние;

4) лишение рассудка на некоторое время;

5) превращения людей в подобие неразумных животных.

Необходимо отметить, что временами демоны причиняют людям беспокойства и через внешние мирские блага.

Так назывались лица известного класса иудеев, которые выдавали себя за людей, могущих изгонять злых духов и повелевать ими. В некоторых случаях они действительно изгоняли бесов. Господь Иисус Христос сам дал апостолам и семидесяти ученикам Своим власть изгонять бесов силою Святого Духа, но это преимущество не ограничивалось одними апостолами. История показывает, что апостолы действительно изгоняли духов нечистых, а равно как и верующие последующих веков изгоняли их силою и действием молитв, именем Христовым и возложением на бесноватых своих рук. Тертуллиан, а также и Ориген свидетельствуют, что и мирские люди изгоняют бесов молитвою и заклинанием. Но с течением времени образовался особенный чин заклинателей с постоянной должностью заклинания, которое, впрочем, совершалось не над одними бесноватыми, но и вообще над лицами, обращающимися к Церкви от язычества и над приготовляющимися к таинству крещения.

Следует строго различать одержимых дьяволом от предавшихся ему. Первые – ни в чем неповинные жертвы дьявола, которыми он овладевает помимо их воли; вторые добровольно входят с ним в союз, сами призывают его, заключают с ним свободный договор. Первые всегда пользовались защитою и содействием духовенства, и из них изгоняли бесов с помощью особых обрядов и молитвенных заклинаний экзорцизмов. Вторые, напротив, бежали и всеми правдами и неправдами укрывались от пытливого ока духовных стражей, а когда попадались, то были рассматриваемы и судимы как враги веры, еретики и богоотступники и подвергались весьма жестокой расправе.

Из далекого прошлого до нас дошли описания поведения людей, одержимых бесом, и способов изгнания одержимости. Я хочу предложить вашему вниманию рассказ одного инквизитора, напечатанный в книге «Молот Ведьм»: «Во времена папы Пия II с одним из инквизиторов произошел следующий случай: некий чех из города Дахова привез своего сына, священника, одержимого злым духом, в Рим для излечения. Я встретился с ними обоими за трапезой в гостинице. Во время трапезы, разговаривая с соседями, отец часто вздыхал и выражал свое желание, чтобы Бог помог ему добиться успехов в излечении сына. Полный сострадания к отцу, я начал допытываться о причине поездки и его печали. На это отец отвечал, говоря через голову своего сына, сидевшего между мною и им: «Ах, мой сын одержим. Я привез его сюда для излечения, невзирая на все затруднения и издержки». Я спросил тогда, где же этот сын, отец указал мне на моего соседа по столу. Я внимательно посмотрел на него. Он чинно и скромно вкушал пищу и быстро отвечал на все вопросы. Я начал сомневаться и выразил мнение, что он совсем не одержим, но страдает последствиями какой-либо болезни. Тогда сын сам рассказал о своей болезни и о том, как и когда он стал одержимым: «Некая женщина, некая ведьма, – начал он, – навела на меня порчу. Когда я как-то стал ее бранить за ее возражения по поводу церковных распорядков и обошелся с ней слишком резко, так как она была очень упряма, она мне ответила, что я через несколько дней увижу, что со мною станет. Бес, вселившийся в меня, говорит, что ведьма положила какой-то околдованный предмет под неким деревом, и что пока этот предмет не будет удален, я не смогу оправиться. Но бес не хочет указать этого дерева». Я не отнесся бы с доверием к его словам, если бы у меня не было опыта. Я его спросил, при каких обстоятельствах наступает одержимость. Он ответил: «Я лишаюсь способности здраво мыслить лишь тогда, когда я начинаю думать о божественных вещах или посещаю святые места. Бес, вселившийся в меня, сказал мне, что он никоим образом не допустит меня проповедовать народу, так как мои проповеди бесу очень не нравятся». Его отец утверждал, что он был хорошим проповедником. Будучи инквизитором, я решил сопровождать его, в течение пятнадцати дней и больше, по всем святым местам, чтобы узнать болезнь подробнее. Когда мы посетили церковь святой девственницы Пракседии, где находится часть мраморной колонны, к которой был привязан Спаситель во время бичевания, и то место, на котором был распят апостол Петр, то, при произнесении там церковных заклинаний, бес испускал ужасные крики и уверял, что он выйдет, но упорно продолжал оставаться. Одержимый оставался образованным, скромным священником, когда его не подвергали экзорцизмам. Одержимость в нем можно было наблюдать и тогда, когда он проходил мимо церкви и преклонял колени для приветствия славнейшей девы. В этот миг дьявол высовывал свой язык изо рта одержимого и на вопрос, поставленный больному, не может ли он от этого воздержаться, он отвечал: «Я никак не могу противиться этому. Бес владеет всеми моими членами и органами – горлом, языком и грудью чтобы говорить и кричать, когда ему захочется. Я слышу слова, которые он через меня говорит. Но я не могу ему сопротивляться. И чем благоговейнее прислушиваюсь я к проповеди, тем упрямее мучит он меня и при этом высовывает язык».