Уппалури Кришнамурти - Выхода нет

В.: Но даже осознание этого ничего не меняет?

У. Г.:Перемены… Почему тебя волнует мир и другой человек?

В.: Но, понимаете, сэр, когда осознаёшь, что ты не с той стороны тигра…

У. Г.:Ничего ты не осознал. Если действительно есть осознание, тогда есть действие. Я не люблю использовать выражение «освободившийся от всего этого», но ты больше не в конфликте. Ты никак не можешь прекратить конфликт. Конфликт присутствует из-за невротического положения, в которое тебя поставила культура.

В.: И в осознании этого…

У. Г.:Как ты осознаёшь? Инструмент, который есть у тебя в распоряжении…

В.: Мой интеллект…

У. Г.:Именно этот интеллект в ответе за невротическую ситуацию. Таково положение человека. Ты никак не можешь разрешить свои проблемы с помощью этого инструмента. Но мы не готовы признать, что он способен только создавать проблемы и не может помочь нам решить их.

В.: Но даже если ты признаешь это, будет ли какая-то разница?

У. Г.:Нет.

В.: Это настолько ясно…

У. Г.:Нет. Это не факт для тебя. Для меня это факт. «Это так» означает, что больше нет дальнейшего движения, чтобы как-то это изменить. Это конец всего.

В.: Если это так…

У. Г.:Для тебя это не может быть так. Если это так — это конец твоего диалога. Ты сам по себе.

В.: Я это понимаю.

У. Г.:Ты сам по себе. Ты не будешь говорить обо мне. Если ты будешь говорить обо мне, это будет просто ещё одна история, которую ты рассказываешь, где-то подобранная история. И кто знает, что из этого выйдет. То, что ты будешь говорить, будет не то же самое.

В.: Я не улавливаю…

У. Г.:Если тебе посчастливится выбросить всё это из своей системы, всё, что кто-либо думал, чувствовал и испытывал…

В.: Мы можем?

У. Г.:Нет, и поделать с этим вы ничего не можете. Ты даже не заканчиваешь это предложение. Ситуация такова, что ты даже не говоришь себе, что ты ничего не можешь с этим поделать.

В.: То есть когда я говорю себе, что я не могу ничего поделать…

У. Г.:Всё равно не может не быть потребности что-то сделать.

В.: …и в этом проблема.

У. Г.:В этом проблема. Ты называешь это безнадёжностью и говоришь: «Интеллектуально я понимаю». Но это единственный способ, каким ты можешь что-то понять. Это то, что ты пытаешься сделать сейчас. Я могу сказать, что это [мысль] не тот инструмент, а другого инструмента нет, и вообще нечего понимать. Я действительно не знаю, как это понимание осенило меня. Если бы я это знал, оно было бы так же бесполезно, как всё остальное. Я действительно не знаю. Итак, ты должен быть в ситуации, где ты действительно не знаешь, что делать со всей этой ситуацией. Ты не исчерпал всего целиком. Понимаешь, когда ты исчерпываешь одну, всегда есть другая [ситуация], ещё одна, и ещё, и ещё.

В.: И даже намерение исчерпать это было бы крахом?

У. Г.:Да, попытки освободиться от этого, ввести себя в состояние, которого ты действительно не знаешь, это составляющая движения [мысли].

В.: Где бы Вы ни появились, люди, кажется, отмечают Вашу манеру вести себя и Вашу внешность. Однако я знаю, что Вы не занимаетесь йогой или какими-то упражнениями.

У. Г.:Я совсем не упражняюсь. Мои прогулки состоят лишь в ходьбе от дома до почты, это где-то полкилометра или четверть мили от места, где я живу. Но раньше я много ходил.

В.: Я помню, двадцать лет назад Вы проходили большие расстояния. Я читал об этом в одной Вашей книге.

У. Г.:Боюсь, что мне ещё придётся расплачиваться за все прогулки, что я совершал раньше. А вообще, кроме шуток, я недостаточно компетентен, чтобы высказываться на эти темы. Но хочу уверить вас, что это наше тело ничего не хочет знать и ничему не хочет учиться у нас. Несомненно, мы достигли потрясающих успехов в медицине. Но помогают ли они телу? Это один из главных вопросов, которые мы должны задать.

В.: Это вопрос, который нам всегда следует задавать. Можем ли мы помочь телу на самом деле?

У. Г.:Я думаю, на самом деле мы пытаемся лечить симптомы того, что мы называем болезнью. Но мой вопрос, и я всегда бросаю его людям, которые достаточно компетентны, — врачам, такой: что такое здоровье? Что такое болезнь? Существует ли вообще для этого тела такая вещь, как болезнь? Тело не знает, что оно здорово или нездорово. Понимаешь, мы переводим «неисправность» [тела] в том значении, что в естественном ритме тела есть какой-то дисбаланс. Но мы так напуганы, что бежим к врачу или к тому, кто, по-нашему, разбирается в таких вещах и может нам помочь. Мы не даём телу шанса решить проблемы, созданные ситуацией, в которой мы находимся. Мы не даём телу достаточно времени. Но что такое, собственно, здоровье? Знает ли тело? Может ли оно каким-то образом знать, что оно здорово или нездорово?