Николай Рерих - Агни Йога. Священные знаки (сборник)

Пришло время указать главное о сияющем видении Владычицы. Неужели великое предуказанное видение было молчаливо? Неужели потрясение духа и седина волос не были следствием Провозвестия?

Владычица сказала: «Придет время Мое, когда небесное Светило Мое к земле устремится, и тогда придешь ты исполнить волю сроков.

И ненавистные будут спасителями, и побежденный будет вести победивших. И три корня, разделенные проклятием, срастутся любовью, и вести их будет посланный не из их племени. До срока проклянут татар и евреев, и они проклянут землю Русскую.

Когда же твои кости будут преданы уничтожению, трем проклятиям исполнится срок. И невидимо видимый станет у престола, облеченный Венцами и Перстнем. И где приложишь Перстень, там будет Рука Моя и Владыки.

«Иже успеет услышать своего духа голос, над бездною вознесется». Так говорил Сергий, «И ушедший в леса не может слышать речь людскую. И на ложе уснувший не услышит птичек – солнца возвестников. И чуду явленному молчащий откажется от глаза. И молчащий на брата помощь занозу из ноги своей не вынет».

Так говорил Сергий.

К Сергию пришел Святитель Алексей с вопросом – что делать?

Сергий ответил: «Помоги земле Русской».

Когда Сергия спросили крестьяне – что делать? – он ответил: «Помогите земле Русской».

Когда Минин обратился к Сергию, тогда пришел ответ: «Помоги земле Русской!»

Вот уже борода седая. Вот уже Дух Пламенный в сослужении. Вот уже Князь поклонился, но стоит возу с хлебом запоздать, и братия возлюбленная не верит ни на час.

Стоит временно оскудеть кошелю, и братия, достойная и избранная, готова променять чудесную Благодать на чужой грош. Еще скажут – «что-то Угодники твои оскудели».

И днем и ночью нужна не Благодать, а благоденствие тела.

Говорили о Сергии, что Игумен часто глухою ночью обходил кельи, и, находя спящих, он шел дальше, не тревожа. Может быть, он надеялся найти бодрствующего.

Также Сергий говорил иногда о Белой Горе, но никогда не указывал место ее.

Когда кто-то стучался неожиданно, братия говорила: «Не Игумен ли?»

Сергий говорил: «На Белой Горе живут разные твари. Когда им нужно, о двух головах и о пяти ногах. На наших непохожи. Сани там без коней, и для скорости могут летать».

Под деревом Акбар имел видение. Серебряный вестник неожиданно предстал и сказал: «Вот видишь Меня в первый и в последний раз, будто Меня не бывало. Будешь строить Царство и в нем Храм будущий. И как Владыка пройдешь поле жизни, неся в духе Храм будущий.

Поистине, долго ты пребывал на пути с Господом. Нужно окончить земную пяту. И голоса Моего не услышишь, и Света Моего не увидишь, и готовность сохранишь идти путем Божеским.

Но когда придет час открыть следующие Врата, то жена твоя, данная Господом, услышит стук Мой и скажет: „Он у ворот“. Ты же увидишь Меня, лишь перейдя черту. Но когда жена вступит на последний путь, она увидит тебя в образе Моем.

Ты же будь земной царь и землевладелец потом. Ты же, кончая путь, обойди поле сада твоего. Каждый, уходя, не оставит крохи на столе пира. Обойди все тропинки засохшие и помни, чем ближе, тем дальше.

Сначала в грозе, потом в вихре, потом в молчании». И потом Вестник загорелся серебром, и листья дерева стали прозрачными и радужными. И после затрепетал воздух, и все пришло в обычный вид.

Акбар больше никогда ничего не видел. Когда же пришел час освобождения, оба радовались, ибо еще один срок приблизился. И срок правильный, ибо могилы не существует.

Утвердился Владыка, что помощь Неба придет в каждый трудный час. Вот настало время объявить войну властителям Голконды, и затруднился Владыка решением. Блуждал глаз Владыки по полю и видит: муравей несет огромную ношу, и долго мучился муравей.

Наконец Акбар воскликнул: «К чему затруднять себя тяжестью Голконды!» И приказал остановить приготовления к походу.

Другой раз присутствовал Владыка в собрании суда и хотел присоединиться к приговору, но внимание его было привлечено трепетанием бабочки, бившейся у окна. И забыл сложившееся уже слово, и подумал: пусть исполнят долг судьи, сказав: «Сегодня я лишь гость здесь».

И приговор был справедливо милосерден.