Ксения Разумовская: Сглаз, порча и защитные заговоры

Говорят (Полчаниновская волость), что для открытия в селе колдунов существует следующий способ. В продолжение всего Великого поста надо каждый понедельник рубить дрова и всякий раз бросать по нескольку полен на подловку (чердак), а в заутреню на Пасху собрать все эти поленья, затопить печь; узнав об этом через посредство нечистой силы, колдуны непременно явятся просить чародейского огня; противиться их требованию не следует.

Есть еще поверье в народе, как узнать колдунов: надо на Вербное воскресенье взять покрупнее свечку и зажигать ее всю Страстную неделю на стояниях и на Пасху у заутрени; затем надрезать кору на яблоне и заткнуть свечу за корой, вниз фитилем, оставить так до следующей Пасхи, на целый год; тогда перед заутреней ее вынимают так, чтобы никто не видел, идут с ней к заутрене и зажигают ее, после чего она становится чудодействующей: стоит лишь повернуть фитилем книзу, то колдуны, находящиеся в церкви, станут кверху ногами».

Малороссы называют колдунов «чаровники» и «чаровницы». В селе Сокур Саратовского уезда старожилка Прасковья Кухарева, старуха 90 лет, передала Минху рассказ, услышанный ею от родных. Это было в 1886 году.

В Сокуре было очень много колдунов, которые сближались со злыми духами, околдовывали людей. Здесь произошел такой случай. Крестьянский парень Петр полюбил односельчанку, красавицу Ульяну, не отвечавшую ему взаимностью. Он решил отомстить ей, для чего обратился к колдуну, крестьянину Игнатию Игнатьевичу Скиданову, посулив ему приличное вознаграждение. Тот приказал ему вырезать из косы девушки несколько волос и принести ему, что парень и сделал. Он принес волосы Скиданову, прося отомстить как можно злее за отвергнутую любовь.

Чаровник замазал эти волосы в чело печи, а парень спокойно пошел домой. В тот же вечер, как были замазаны ее волосы, девушка начала грустить и тосковать, свет Божий стал ей не мил. Через два месяца после своего замужества изнывавшая от неопределенной тоски Улита умерла, оставив вдовцом любившего ее и любимого ей мужа. Когда покойницу вскрыли, то сердце ее оказалось исколотым как бы иглами.

Пересказывает Александр Николаевич и свой разговор с молодыми парнями 20–25 лет из села Полчаниновки и деревни Федоровка Саратовского уезда, которые не сомневаются в существовании колдунов, в порчу, которую они наводят, и навешивание кил. «Завелись у нас в Полчаниновке колдуны Христофор Романов и Филат Семенов; последний, когда в свадебном поезде лошади не трогались с места и становились на дыбы, подошел к ним и крикнул: „Ей, вы, – я сам тут!“ – и поезд тронулся во всю прыть; на другой свадьбе заставил Филат обнимать гостей и целовать сохи (столбы, поддерживающие навесы на дворах). На сходе хотели его побить за колдовство, нос закрывает: если колдуну разбить нос до крови, обтереть эту кровь тряпкой и сжечь ее, то колдун не будет уж в силах колдовать».

Многих из атаманов-разбойников, сообщает в своем труде саратовский этнограф, народ считал колдунами. К этой категории относили и Степана Разина.

В «Саратовских губернских ведомостях» в № 3 за 1895 г. мы нашли легенду про Стеньку Разина.

Ущелье, или овраг, где Стенька Разин запирал в подземельях захваченных в плен, называлось Тюрьмой или Дурманом и было покрыто такими чащобами, что пленник не мог оттуда выбраться. А в 200 саженях от Дурмана, на берегу Волги, находится бугор Стеньки Разина, о котором существует такое предание.

Шло однажды по Волге судно. Когда оно поравнялось с этим бугром, то два бурлака сошли на берег. Один из них предупредил второго: «чтобы ты ни увидал, ни услыхал – молчи». Взобравшись на бугор, они увидели отверстие, вроде погреба, с дверью. Отворив ее, увидели хорошо убранное подземелье, похожее на настоящую комнату. «В углу висел образ Спасителя в золотом окладе, обсыпанном бриллиантами и разноцветными камнями; перед образами теплилась лампада. Посреди комнаты стоял гроб, окованный тремя золотыми обручами, возле лежал огромный железный молот и железные прутья. Вдоль стен расставлено множество бочонков, насыпанных доверху золотом, серебром и драгоценными самоцветными камнями; а также ценная металлическая утварь. Бурлаки помолились иконе; вожатый схватил молот и разбил обручи на гробе: крышка поднялась, и из гроба встала красная девица необыкновенной красоты и выговорила: „Что вам нужно, ребята? Деньги, утварь, камней самоцветных – берите, сколько душе угодно“. В ответ на это вожатый схватил прутья и начал стегать красавицу, безбожную Маришку, и сколько она его ни умоляла о пощаде, все было напрасно. Товарищ не вытерпел и сказал: „Полно, брат, с ума ты что ли сошел?“ Но едва он успел произнести эти слова, как невидимая сила подхватила его и выкинула в дверь, которая тотчас же захлопнулась, и послышался голос „Восемь – девятого!“ Вслед за тем дверь и отверстие пропали. Испуганный бурлак едва добрался до судна; у него отнялся язык, и три года он оставался нем. После уже он рассказывал, что если бы он сумел помолчать и если бы они сумели завладеть иконой, как говорил ему еще дорогой вожатый, то все богатство перешло бы в их руки».