Дхарма Свами - Адвайта

М.: Спасибо. Я хочу спросить про разницу методов в работе Мастеров. Сами Мастера как относятся к этой разнице? Есть ли Мастера, которые считают свой метод работы с людьми каким-то абсолютным, единственно возможным?

С.: Я заметил, что практически все Мастера очень сдержанно говорят друг о друге, практически не хотят говорить. Они могут говорить о политике, о духовности, о Мастерах прошлого, но если есть их современники, живые Мастера, и это действительно реализованные люди, – то они друг о друге очень мало говорят. Я думаю, для того, чтобы не было каких-то кривотолков, сплетен, потому что люди все-таки имеют тенденцию все сказанное об этом потом искажать. Мне кажется, Мастера понимают это и очень сдержанно говорят друг о друге. А мое личное мнение – любой Мастер, если он действительно Мастер, понимает, что метод – это просто временное явление, соответствующее данной среде, данным людям, данному моменту. На мой взгляд, ни один Мастер не скажет: «Мой метод уникален, он лучше, чем другие». А если и скажет, то это будет его уловка, его ход в работе с людьми. Он может это говорить, как Ошо, но в глубине понимать, что все это абсурдно. Потому что время меняется, люди меняются, метод устаревает, и всегда так было, будет. Он может сказать: «Для тех людей, с которыми я работаю, сегодня эти методы наиболее эффективны, и я в это верю», но он не может сказать этого в абсолютном смысле. А если и скажет, то только для того, чтобы сломать какие-то стереотипы у людей, выбить их из фиксации, показать им их проблемы, амбиции. Только для этого.

М.: Спасибо. Переходя к основному блоку вопросов, озвучу первый вопрос. Он онтологический: какова природа реальности и каков ее первоисточник?

С.: В этом вопросе есть два аспекта: это реальность и ее первоисточник, первоисточник реальности. И здесь есть разделение, разделение важное. В контексте данной беседы мы будем называть реальностью то, что на Востоке называют саттвическим состоянием ума – это ум, который еще не стал дифференцированным, который еще не разбился, не обрел множественность. Но это уже ум, это уже некоторый аспект феноменальности – хотя целостный, неделимый, но уже имеющий определенные характеристики. Этими характеристиками являются Знание, Бытие, Блаженство.

По восточной традиции, эта реальность имеет свой первоисточник – то, что Будда называл нирваной, «ничто». На Востоке говорят, что мы можем только указать на этот Первоисточник, на то, что он существует. Но он не имеет атрибутов. Поэтому говорить о нем что-то еще невозможно. Единственное, что можно сказать, – что за пределами реальности, за пределами сознания есть нечто, из которого это сознание возникло. Больше об этом Первоисточнике сказать нечего, и мне тоже. Откуда пришла информация о нем, если он «ничто»? Мастера говорят, что, находясь в состоянии чистого, необусловленного сознания, человек непостижимым образом познает Первоисточник путем тождества. Люди, находившиеся в состоянии нирвикальпа самадхи, интуитивно почувствовали, что существует еще нечто, и из него возникло само сознание, в котором они себя переживают. Но этот Первоисточник можно познать, только став им; он не является воспринимаемым или переживаемым объектом. Первое переживание, возникающее из этого Первоисточника, – это чувство Бытия, «Я есть». В контексте нашей беседы это чувство Бытия мы называем реальностью.

М.: Но ведь многие мистики говорили, что переживание реальности Бытия – это конечная стадия. То есть пережить сознание само по себе, эту реальность Самости, – это и есть конечное.

С.: Они правы, переживание Бытия является конечным или базовым переживанием, что одно и то же. Помнишь, у Иисуса: «Я альфа и омега». Но Первоисточник не является переживанием, он за пределами всех переживаний и форм.

М.: Спасибо. Следующий вопрос гносеологический: возможно ли познание, познаваем ли мир?

С.: Здесь я хочу сначала напомнить, что сознание можно разделить на два аспекта: это аспект динамический, то есть формы, энергии, взаимоотношения, и аспект, который можно назвать статическим, – это недифференцируемое сознание. Процесс познавания требует наблюдателя, наблюдаемого объекта и процесса наблюдения. Поэтому если мы говорим о феноменальной Вселенной, о проявленном мире, то, безусловно, здесь процесс познавания возможен и, на мой взгляд, необходим. Необходим для того, чтобы жить в большей гармонии с законами жизни, природы. Что же касается непроявленного аспекта сознания, то здесь процесс познания невозможен – в обычном понимании этого слова. Этот аспект нельзя наблюдать, рассматривать, потому что он неотделим от наблюдателя. Здесь нет дистанции, поэтому невозможно наблюдение и, следовательно, невозможен процесс познания – объективного познания, как изучения чего-то. Слово познание можно понимать в двух смыслах. Первый – познание как рассмотрение, изучение, анализ; все это требует дистанцирования от познаваемого объекта. Второй – познание как чисто субъективное переживание, и в мистике познание себя – это переживание себя. Не изучение, не наблюдение, а именно переживание себя – чисто субъективное чувство. В науке познание – это наблюдение, исследование какого-то объекта, который отделен от меня. Поэтому я считаю, что феноменальную Вселенную, мир форм, мир энергий, включая наше тело, наши эмоции, наши мысли, наши ощущения, которые тоже принадлежат феноменальной Вселенной, познавать можно и нужно. Это сделает жизнь человека более светлой, более красивой и более гармоничной. Познать Бога в себе, познать свою глубинную природу тоже возможно, если слово познание понимать в мистическом ключе – то есть как переживание себя, переживание своего Бытия. То есть в объективном смысле познать себя как некий объект невозможно, именно себя и Бога в себе. Но пережить себя во всей своей полноте, как жизнь, которая не имеет границ, которая бесконечна, которая вне времени и пространства, – это возможно. И это познание уже мистическое, не связанное с наблюдением, изучением, анализом и дифференциацией того, что мы познаем.