Е. Кузьмишин - История масонства в документах

Вплоть до начала XIX века европейское масонство оставалось, в основном, христианским, поскольку преимущественно христианским был его состав – дворяне и люди свободных профессий. Только развитие и социализация «нового купечества» и промышленников, среди которых уже встречались иудеи, привели их в масонство. Первым посвященным в Братство иудеем стал в 1732 г. некто Эдвард Роуз, впоследствии приведший в свою лондонскую ложу еще нескольких единоверцев. Примечательно, что его посвящение вызвало смешанную реакцию в масонских кругах и неоднократно впоследствии вменялось «новым» в вину «древними», которые сохранили для своих членов «церковную» формулировку вступительной присяги на Новом Завете 15 15 Freemasonry And Judaism, by Paul M. Bessel, Archive of Alexandria-Washington Lodge No. 22. .

Не было масонство и чисто мужской организацией. Естественно, странно было бы говорить о женщинах – членах строительной бригады, и средневековые цеховые уставы часто и подробно оговаривают, какое положение женщины могут занимать в жизни членов Братства за пределами ложи . Но они едины в том, что в самой ложе женщине места нет.

Однако появление спекулятивного Братства радикально изменило реалии всей организации в целом, и еще до появления Первой Великой Ложи (вероятно, в 1710 г., определенно до 1713 г.) в Ирландии имело место посвящение некой Элизабет Сен-Леже. По некоторым свидетельствам, она обманом проникла в ложу своего отца, и тому не оставалось другого выхода. Конечно, это не чистый пример, но это явно прецедент. Как бы то ни было, уже в 1762 г. ритуалист Сен-Виктор издает специальное «Руководство для женщин-масонок», в 1776 г. в европейских столицах гремит популярный андрогинный Орден Мопсов, через пять лет Калиостро учреждает в Париже ряд новых андрогинных послушаний и т. д. 16 16 А. Э. Уэйт, Новая энциклопедия масонства (великого искусства каменщиков) и родственных таинств, М.: Лань, 2003.

Не было масонство и простой организацией «древнего и чистого ремесла». Как уже говорилось выше, после создания первой официальной великой ложи прошло не меньше пятнадцати лет, прежде чем масонство приобрело законченную трехстепенную структуру, известную в наше время. Изначально это было общество с одной степенью посвящения и особой церемонией инсталляции для избранного на следующий год руководителя. Однако к 1730 г. трудами все того же д-ра Дезагюлье формируется мистериальная степень Мастера, основная степень Братства подразделяется на градусы Ученика и Подмастерья, но и это еще не всё. Уже в 1743 г. в лондонских газетах публикуются отчеты о процессиях в Ирландии, «несущих Королевскую Арку», в 1744 г. Д'Ассиньи публикует историю масонства, в которой упоминает про «масонов Королевской Арки», а в 1751 г. Великая Ложа «древних» упрекает «новых» в том, что их мастерское посвящение неполно и, следовательно, недействительно, потому что не включает в себя «таинства Арки». Сама она рекламирует себя в газетах как «Великая Ложа Четырех Градусов в соответствии с Древними Уложениями» 17 17 Richard S. E. Sandbach, Understanding the Royal Arch, Ian Allan Lewis Masonic Hersham, Surrey KT12 4RG, 2000. . На Европейском континенте после речи Рамзая в 1737 г. ширится влияние «тамплиерских» лож. В 1757 г. образуется Общество Злато-Розового Креста в Германии, положив начало масонскому розенкрейцерству. В 1754 г. в Иезуитском коллеже Клермонта кавалер де Бонвиль создал систему из 25 степеней, которую назвал Уставом Усовершенствования. Ей понадобилось менее десяти лет, чтобы вырасти в Древний и Принятый Шотландский Устав из 33 степеней, самый известный и широко распространенный в мире. Итак, масонство представляло собой эклектичную палитру укладов, идеологий, уставов и обычаев изначально, а не вследствие традиционной энтропии социальных институтов.

Сравнительно с конспирологией в привычном смысле слова, масонская конспирология представляет для серьезного исследователя несопоставимо больший интерес. Действительно, традиционная конспирология со своей теорией Заговора Тайных Обществ против якобы бессильного им сопротивляться человечества довольно скучна и лишена перспектив. Ее адепты (предпочитающие называть себя «исследователями») основывают выводы чаще всего на вере, а не на имеющихся данных, а также не свободны от собственных воображения и подсознания, определяющих весьма причудливые плоды этой «науки». Не имея возможности рассматривать объект своих «исследований» как нечто равное себе, отождествить себя самих с этим объектом, но напротив, испытывая к этому объекту страх, отвращение, «стокгольмский синдром», – в общем, целый комплекс противоречивых психологических состояний, – типичные «конспирологи» заведомо находятся в проигрышном положении, и полагаться на объективность результатов их «исследований» не приходится.