Дебора Липп - Путь Четырех. Часть I. Создайте баланс стихий в своей жизни

Кроме того, Эмпедокл считал, что напряжение, заставляющее стихии разделять материю, есть диалектическое взаимодействие любви и борьбы, которые сегодня мы определяем как влечение и отторжение [9] Я благодарна Айзеку Боунвицу за идею о связи влечения/отторжения. .

Постепенно идея четырех первоначал, объединяющих Вселенную, получила дальнейшее развитие. Платон в своей книге «Содружество» наделял стихии «способностями души». Гиппократу принадлежит теория четырех телесных жидкостей. Гален (в книге «О стихиях согласно представлениям Гиппократа», в которой он цитирует труд Гиппократа «О природе человека») первым из известных нам авторов включил телесные жидкости, описанные Гиппократом, во всеобъемлющую теорию типов личности.

Стихийные соответствия в греческой философии

Аристотель немало интересовался природой и происхождением стихий. В его «Метафизике» стихии возникают из четырех эссенций (сущностей): тепла, холода, сухости и влажности. (Влажность – это жидкость, принимающая форму сосуда, который заполняет; а потому Воздух и Вода являются влажными. Сухость сохраняет свою собственную форму.) Аристотель говорил о постоянном взаимодействии сущностей, которое, как показано в предыдущей таблице, и породило стихии.

Он задавался вопросом: если можно комбинировать разные сущности – влажную и жаркую, сухую и холодную, – возможны ли все, то есть любые комбинации? На что похожа влажная сухость? На что похожа холодная теплота? Таинственную «пятую сущность» ( квинтэссенцию ) Аристотель назвал эфиром и предполагал, что именно из него состоит рай.

Концепция Аристотеля легла в основу теории Духа как пятой стихии у современных оккультистов. (Греки принесли понятие эфира в Индию примерно в 400–500 годах н. э. На санскрите слово эфир звучало как акаша — и индуисты считали его пятой стихией. Когда западные оккультисты познакомились с учением индуизма, они перевели слово «акаша» как «дух»; так Дух стал пятой стихией, или пятым элементом.)

Многие виккане и по сей день оперируют представлением о пяти стихиях – Воздухе, Огне, Воде, Земле и Духе (акаша) (слово «эфир» вышло из употребления). Пентаграмма – основной символ язычников и ведьм – представляет собой именно единство пяти стихий (рис. 1). Каждый из концов пентаграммы символизирует одну из стихий; Дух пребывает на вершине.

Общеизвестно, что виккане помещают Дух на острие своей пентаграммы, тогда как сатанисты – в основание перевернутой пентаграммы. Главное разногласие здесь в том, что ставить выше – Дух или материю. По моему мнению, религия, ориентированная на Мать-Землю, не должна разделять материю и Дух или предпочитать одно другому. Если сама Земля – это Богиня, разве материя не священна?

Рис. 1. Пентаграмма

«Дух на вершине» указывает на качественное преимущество Духа над стихиями в основании. Греческая философия считала Дух выше и «лучше» материи, а целью индуистской религии было освобождение из материального цикла рождения, смерти и нового рождения. Между тем, в Викке цикл возрождения мы празднуем в теле самой Земли. Мы поклоняемся материи.

По Аристотелю эфир возникает из того же вещества, что и прочие стихии, а виккане категорически обособляют Дух. Мне думается, что такой подход ошибочен.

Поскольку Викка является религией Земли (планеты Земли – Гайи, а не стихии), я не считаю отделение священного (Духа) от материального (стихий) правильным. Напротив, стихии вмещают в себя всю планету Земля, а потому материя также священна. Стихии никак не ниже нас, они являются нами, они – фундамент и основа всего.

Представления, воплощенные в викканском ритуале, предлагают нам иной взгляд на отношения Духа и стихий.

В традиционном викканском круге свечи или факелы устанавливаются на четырех кардинальных точках окружности (восток, юг, запад, север). Каждая точка символизирует ту или иную стихию. Разные традиции предполагают различные варианты размещения алтаря, но меня учили располагать его в центре круга. Со временем я поняла, что ритуал – своего рода «квадратный круг», разделенный на четверти, и алтарь должен находиться в месте встречи стихий (рис. 2).