Глеб Бутузов - Приношение Гермесу

Так в чём же состоит особенность современного научного мировоззрения, диктующего нам свой способ мыслить? Можно обозначить его как движение от простого к сложному, при котором простое воспринимается, как менее совершенное, теряющее ценность и интерес, а сложное – как более совершенное, заключающее ценность и интерес. То же самое, но с другой стороны, оказывается сведением к простому. Соответственно, как только сложное раскладывается на простое, оно тут же перестаёт быть интересным, актуальным, востребованным, то есть, теряет свои первоначальное качество и ценность. Но что значит разложить на простое? Это значит обнаружить такую систему однозначных соотношений, в которой, в перспективе, исчезают, и объект, и субъект. И тогда, на практике, вместо, например, любви, мы имеем набор химических реакций. Если бы такое разложение совершалось без потерь (герметический путь), то мы бы не испытывали никакого разочарования по этому поводу, химические реакции содержали бы в себе всё то, что мы имеем в любви. Но мы, всё же, испытываем разочарование, ведь химические реакции для нас просты и менее совершенны. При этом некоторых из нас удивляет, как какой-нибудь учёный умудряется находить радость в изучении скучных химических реакций, а дело просто в том, что пространство индивидуального взаимодействия, в котором он их производит, оказывается более герметичным, чем наше, в нём меньше качественных потерь. Здесь мы и вступаем на землю алхимии.

Разумеется, в жизни учёных, поэтов, музыкантов, художников, героев и представителей любых других видов деятельности, в которой может быть осуществлён творческий акт, случается прорыв в герметическом направлении, но он редко осознаётся ими в самостоятельном русле герметической традиции. Герметическая практика, если это сознательный путь, требует полной самоотдачи и совершается непрерывно, в том числе и во сне, в течение всей жизни и в отношении всех вещей, с которыми сталкивает жизнь. Движение от простого к сложному тоже составляет предмет герметики, но в обратном по сравнению с научным мировоззрением ключе. Простое – это Единое, а сложное – его манифестация. Единое, становящееся Многим – ключевой момент Делания, поскольку возвращает алхимика к началу Творения, где он воссоздаёт себя заново. Простое здесь не может потерять ценность, иначе потеряет ценность всё остальное. Но и всё остальное не может потерять ценность, потому что тогда потеряет ценность простое. Иными словами, мы лишим смысла манифестацию, сведя её к Единому, и обессмыслим Единое, сведя его к собственной манифестации. Сила, заключённая в потоке манифестации или эманации Единого называется Меркурием. К Меркурию прибавляются Сульфур, как индивидуация, и Соль, как её носитель. Эти трое составляют Материю Делания, данную нам в загрязнённом состоянии и нуждающуюся в очищении. Они присутствуют во всех вещах и событиях, условно называемых внутренними или внешними по отношению к субъекту, хотя такое деление для герметической философии вовсе не является принципиальным, но различать в чистоте Меркурий, Сульфур и Соль – задача весьма трудная. Здесь мы предоставляем читателя водительству автора, который является редким примером проводника, заслуживающего доверия в этой области.

Необходимо учесть, что, хотя герметическая философия и алхимия используют строгий язык, этот язык не создаёт фиксированной системы понятийных догм или инструкций, которые можно было бы расшифровать, или без потерь перевести на другой язык, или научить им любого желающего. Читатель уже догадывается, что это связано со спецификой способа мыслить, принятого в герметике. Для неё нет, ни идеального, ни реального, ни материального, ни виртуального, ни духовного, ни современного, ни традиционного, ни плохого, ни хорошего, как законсервированных понятий. Понятия создаются самим практикующим на основе опыта, который он получает в процессе Делания, а вовсе не перенимаются в готовом или привычном виде. Напротив, готовые привычные понятия, впитанные, что называется, с молоком матери, следует разрушить, причём, можно это сделать, и с помощью анализа, и с помощью вдохновения, тем более что анализ и вдохновение не являются готовыми методами для алхимика, так как в основе своей подвергаются тем же операциям, имеющим в алхимии свои специальные обозначения. И, действительно, это, зачастую, именно обозначения, знаки, символы, образы, а не слова. За выращенными на земле или сотворёнными в огне собственной души понятиями, тянутся вверх заново созданные структуры смыслов: обычная вода – вода, текущая вниз; обычный огонь – вода, текущая вверх, и, таким образом, мы начинаем уже говорить о совсем другой воде, Меркурии философов, двояко растворяющем грубое. Он разрушает привычные понятия и вымывает грязь рыхлой Земли; он создаёт поэзию и облагораживает огнём твёрдые Металлы. Взятые из обычной жизни и языка, привычные понятия преобразуются вместе с Делателем, и затем, преображённые, фиксируются им с помощью подходящего, то есть, алхимического языка.