Мераб Ратишвили - Белый лама. Книга I

На второй день был праздник Ломисоба, и эта история разнеслась по всей Пшав-Хевсурети и на долгое время стала темой для разговоров. Некоторые говорили, что дело в волшебстве Георгия, некоторые, что камень передвигал дух Хогаи Миндиа. А иные болтали, что никто ничего не передвигал и этот камень и раньше был там. Ну, доченька, представляешь таких людей?

– Дедушка, а зачем деду Георгию был нужен этот камень? – с удивлением спросила Нинико.

– Во время больших дождей или весной, во время таяния снега, под горой образовывалась ложбина и вода текла именно к нашему двору. Вот дедушка и перекрыл эту ложбину и направил поток в другую сторону. Сейчас, ты сама видишь, вода течет сначала в сторону сада, а потом вниз. К тому же, по-моему, он что-то спрятал под этим камнем. Странным человеком был мой дед, чудеса придумывал и совершал.

После этих слов деда Нинико вспомнила слова брата и подумала, не спрятал ли и правда что-нибудь дедушка Георгий под этим камнем. «Придет время, и я обязательно откачу этот камень и посмотрю», – подумала она. А дедушка Ладо продолжил рассказ.

– Вскоре после этой истории его взяли большевики. Он заранее знал, что его арестуют, но ногой не ступил из дому, бежать не пробовал. В то время многие бежали от коммунистов, прятались в Верхнем Хевсурети, и где только еще не прятались. Некоторые даже с оружием защищались.

– Дедушка, а почему дедушка Георгий не убежал и почему его арестовали, в чем он провинился?

– Да ни в чем! В чем он мог провиниться? Он ведь был целителем. Знаешь, мелкие людишки всегда боятся настоящих мужчин, а очень умных – вдвое сильнее, потому и предают их. К тому же история с этим камнем, оказывается, дошла и до Тбилиси и, наверное, не обрадовала кого-то. Большевики и так косо смотрели на него после того, как он вернулся из-за границы. К нему шло множество народа, кто лечиться, кто за помощью, а кто за советом. Он говорил так: человек для человека лекарство, а кровь лечится кровью, ну кто вылечит, если не человек? Кто отвернется от Пшав-Хевсурети и будет служить большевикам, должен быть отвергнут общиной. Поэтому коммунистам Георгий и не нравился.

– Почему же он не убежал? – настойчиво спрашивала Нинико.

– Не знаю, моя девочка, я же говорю, что мой дед был странным человеком. Ни перед коммунистами, ни перед кем другим он не склонил бы головы. Он был настоящим мужчиной и знал себе цену. Он лечил людей прикосновением руки. Сколько человек благословляли нашу семью и наш род. Я верю и в то, что в Сибири он и конвоира убил бы, и других отправил бы за ним, если бы нужно было. Я тоже думаю, что он отправился в Китай, он ведь там уже бывал до этого. Дедушка Георгий не дал бы коммунистам себя убить. Мой отец рассказывал, что редко видел своего отца, но когда видел, тот сажал вокруг себя больших и маленьких и рассказывал тысячи интересных историй. Он говорил так: мы, наш род, даже перед царями не склоняли головы как свободный народ. Мы потомки пховских жрецов, и в нашем роду были даже женщины-жрицы каджей (леших), которым беспрекословно подчинялись мужчины Пхови. Кто сравнится с нами хоть именем, хоть знаниями, хоть вылеченными больными людьми или спасенными в горах и на равнине? И, правда, доченька, в нашем роду все были учеными людьми. Вот и мой отец был врачом, и его дяди. Только я стал учителем.

– Дедушка, а когда существовали женщины-жрицы и что они делали? – не отставала Нинико.

– Ты же знаешь, что такое «сцорпроба» 6 6 Сцорпроба – Институт побратимства между девушкой и парнем, дающий им возможность общения в условиях строгой морали Хевсурети. . Так вот, это правило было введено жрицами. – Дедушка Ладо ненадолго замолчал и посмотрел в небо, затем печально продолжил:

– Эх, дочка, чем стать учителем, лучше было бы перенять мне от деда историю нашей земли и тайное истинное знание, чем получать те же знания, которые мне дали в институте. Всегда старались, чтобы мы забыли пховское учение, традиции и обычаи. Ведь сила Грузии всегда опиралась на силу гор.

Старожилы говорили мне, дочка, что мой дед был единственным оставшимся в Хевсурети из тех, кому передали древние знания. Он был единственным, кто мог одним взглядом открыть тайную дверь любой крепости. Все древние тайны, которые остались в Хевсурети, объяснить мог только он. Ведь мы из рода Хогаи Миндии, древнейшие из древних, лучшие из лучших. Нам было поручено во время любой беды, чего бы это нам ни стоило, спасать род пховцев. Люди хорошо знали о самоотверженности нашей семьи и рода в целом, знали, что мы никогда не оставляли ни одно село во время чумы или другой эпидемии. Когда все убегали, мы шли помогать людям, поэтому во всех общинах нас любили и уважали. Ну и мы с помощью своих знаний возвращали эту любовь людям. Наших женщин называли Ашекали и Самдзиварис-кали, они знали все тайны нашего рода и должны были хранить их. Когда надвигалась какая-нибудь беда, в первую очередь заботились о них, сторожили или прятали где-нибудь, поскольку только им доверяли продолжение и спасение нашего рода. У нас в роду никогда не было кровного врага. Так заботились о нас все. Вот такие у нас были предки, – гордо и печально сказал дедушка Ладо и продолжил: