Хамархан Хамтай Александр - Воспоминания старого шамана. Дух кочевой

Раз в год они выбирались, подгадывали свой отпуск, кто-то отгулов подкапливал про запас. Деньжат собирали, а потом скидывались «в общий котёл». Как-никак, переход долгий: и продуктов надо накупить и снаряжение собрать, технику отремонтировать и бензином ее напоить. – Без топлива она не поедет, – заупрямится техника.

Сговаривались загодя, и после сборов, на военном вездеходе, поднимались к егерю, до его заимки. А дальше, со снаряжением, уходили далеко в самые верховья.

Сперва их егерь вез на конной телеге, до первого зимовья. Там они останавливались и ночевали. Наутро выдвигались дальше, а егерь возвращался к себе на заимку.

Собачки – лаечки, сопровождали своего хозяина. Шли за ним по дороге, кормом подножным промышляли: где мышек полевок ловили, а где и птичек зазевавшихся. Однажды, они загнали зайца-рысака.

В разное время ходили в этих местах. Зимой по лесным заснеженным тропам. По замерзшей реке, на груженых снегоходах, с вещами да с прицепами. Но, то было зимой: в крепкий мороз и в глубокий снег.

Летом же – совсем другое дело. Тепло, солнце над головой, мухи, правда, досаждают, да гнус с комарами. Но если на такие мелочи не обращать внимания, то места здесь красивые, чистые, – самой Природой бережённые.

Вот так, куда бы ни поехал в наших землях, или не пошел, в любое время года есть своя романтика и своя прелесть.

Края знатные: несколько лет назад уже проходили здесь с командой, когда охотились на медведя шатуна. Все тогда побывали, за исключением Савы – старшего сына Андрея – деревенского механизатора.

Сава – крепкий парень, рослый, весь в своего отца! Ни в чем не отставал от бати.

Хвалили его старики деревенские, так говорили про него:

– Толковый мужик вырастает из Савы, с хорошей головой и с руками мастеровыми. Его бы направить вовремя, и кое-что подсказать.

Когда он немного подрос, – профессии освоил столярные и слесарные. С плотником практиковался. Мог работать топором – пазы выбирать, шканты сверлом сверлить и с рубанком хорошо управляться. Замки однако плотницкие не получалось у него делать, «руку пока еще не набил».

Мог Сава сруб ложить в помощниках. Сараи они с батей колотили, стайки. Как-то летом, баню перебрали.

Покосило ее от времени, на одну сторону под завалило.

Андрей расстраивался от предстоящего ремонта:

– Как подумаю, сколько работы предстоит, руки опускаются. Это ж денег еще надо и материала.

Но Степан подбадривал его:

– Да не боись, ты, Андрюха, – нижние венцы прогнили, – вот она и накренилась.

– Так всю же перекладывать!

– А ты не кипишуй раньше положенного! На домкратах поднимем ее, проверим, – может пару-тройку венцов, и поменяем. Только аккуратно поднимать будем, равномерно. И, да…, крышу придется переделать.

– Так я, ее, и сам хотел менять. Старая, шифер посыпался, обрешётка местами по сгнила. Еще бы стропила проверить.

Когда собрались мужики, ближе к делу – так все сразу и проверили.

Венцы нижние совсем прогнили. Первым оказался сосновый, – не пригодный для первого ряда. Так обычно не кладут, а в бане – тем более. Лиственничный первый ряд ложат, могут и два и три положить. Не гниет такая древесина от влаги.

Начали работы по порядку. Сначала крышу сняли. Шифер, как решето – за небом можно наблюдать, – за звездами сквозь дыры в шифере.

Между трухлявыми стропилами, на уцелевшей обрешётке, лесные осы свили свое гнездо. Пока там жили – никому не мешали, никто и не знал об их существовании. Но когда их потревожили, – они напали на Андрея. Всего искусали. Благо, день еще рабочий, и Степан оказался на мотоцикле.

Они быстро доехали до медпункта. «Больного» Андрея до самого места доставили, – широкоплечего, почти под два метра ростом.

– А по тебе и не скажешь, что осы покусали! – удивилась Мария, деревенская медсестра.