Виктор Кротов - В гостях у незнаемого. Сказка с размышлениями

– Скажи, Ми, а здесь человеку нужен сон?

– Вообще-то нет. Но если хочется подремать-поразмышлять-помедитировать, то вполне получается.

– А ночь здесь бывает?

– Бывает, хотя не так часто, как на Земле. Не регулярно и не подолгу. И такой тьмы, что хоть глаз выколи, не бывает… Кстати, ты видишь солнце?

– Ну да. Оно немного другое: на него спокойно смотреть можно, сколько угодно.

– Наблюдательный, это хорошо. Когда я попала сюда, поначалу многого не замечала. Здесь небо совсем другое, чем в земной жизни. Новое небо и новая земля… Ещё много нового увидишь.

– Интересно… – подыскивал я формулировку. – Ты девушка, потому что я парень? А если бы на моём месте была девушка?.. Наверное, ты была бы парнем, так ведь?

– Да уж парнем точно не была бы, – с изрядной долей иронии заявила Ми. – Странный подход: кто тут на чьём месте. Может быть, кому другому поручили бы встречу. А может, и мне. Ты уж тоже: будь, пожалуйста, на своём месте. Думаю, и ты вряд ли мечтал бы появиться здесь женщиной? Что тут, маскарад, что ли?..

Почему-то я вспомнил, как мы с двоюродным братом однажды на карнавале в пионерлагере переоделись девчатами. Так мы и остались запечатлёнными в этом нелепом виде на пожелтевшей фотографии… И с удовольствием сменил тему.

– А нужна ли здешним обитателям еда? Тебе вот, например?..

– Так чтобы обязательно – не нужна. Но если захочется, можно, например, яблочка отведать… Нет, яблоком угощать не буду, всякие мысли тебе на ум придут, а вот этим… не знаю даже, как называется…

Ми запустила руку в густую крону невысокого деревца и протянула мне один из двух извлечённых оттуда небольших плодов.

– Не бойся, это не древо познания добра и зла. Просто очень вкусно. – И сама с удовольствием откусила кусочек.

Продегустировал безымянный плод и я. Потрясающе вкусный! Может быть, ещё и потому, что во рту у меня не было ставших привычными протезов. Были нормальные зубы и нёбо, чуткое ко всем оттенкам вкусовых ощущений…

– Спасибо, Ми. Здорово!.. Ты тоже уже доела? Тогда ещё один технический вопрос. Если всё-таки порою питаться, то как… – я замялся.

– Никаких «кака» и «пипи», – засмеялась Ми. – Здесь совершенно другой метаболизм организма, если по-земному объяснять.

Да, это было убедительно… «Другим метаболизмом организма» я был сражён наповал.

Ми тоже была чем-то удивлена и спросила, в свою очередь:

– Слушай, откуда столько внимания к таким второстепенным вопросам? К техническим, как ты говоришь.

– Прости, это профессиональное любопытство. У писателей тоже свой метаболизм, не удивляйся. Им нужна убедительность, а она во многом складывается из мелочей.

И всё же я решил ещё поспрашивать. Технические вопросы, не технические, но надо же узнать разные подробности. Тем более что я и оглядываться не забывал.

– Вот ещё вопрос, Ми: где же люди? Где здешние обитатели? Их же должно быть очень немало, если я правильно понимаю, куда попал…

– Обитателей у нас здесь много. Только нет ни толп, ни компаний. Каждый самобытен, каждому есть чем заняться по своему призванию. Когда хочется пообщаться с кем-то, и он откликнется – встретиться нетрудно.

– Хорошо, что толп нет, я сам их не люблю. Но дружеские компании чем виноваты?..

– В толпе человек перестаёт быть самим собой. И в компании тоже. Даже в самой лучшей. Разве нет?

– Ну, не во всём же он изменяется…

– Не во всём. Но если что-то главное в нём тускнеет и вытесняется настроением толпы или компании, это же печально. Вот мы, здешние, и помним об этом.

Не зря мы пошли прогуляться. Разговор не мешал мне озираться по сторонам, удивляться и радоваться замеченному. Поляна, опушка леса, луг, ручей, а то и речушка, озерцо или холм – всё было каким-то родным и вместе с тем необычным. Будто я не раз уже бывал в этих местах – и будто никогда не видал такого!.. Словно я шёл через луг и перелески к деревне, где живут родители.

Всё было… какое бы слово подобрать… первозданным… и вневременным… Среди берёз и елей встречались пальмы и кедры. В траве виднелись искры земляники, а на кустах висели сочные малинины. Цвела магнолия, а неподалёку красовались щедрые грозди сирени разных оттенков. Летали боярышницы и крапивницы, а среди них – и феерические бабочки тропиков, знакомые мне лишь по музеям и картинкам.

И никакого человеческого мусора: ни бумажки, ни окурка, ни брошенной бутылки…

На время забыв о вопросах, я то ли прошептал, то ли подумал: