Тим Волков - Мракоборец. Кровь химеры

– Не буду гадать, – устало ответил старик. – Если есть за что, то говори.

– Скажу, – ледяным голосом ответила девочка. – Но сначала повернись. Хочу видеть твои глаза, когда буду отрубать тебе голову.

Старик осторожно повернулся. Не пряча взгляда, разглядел стоящую перед ним. И вправду совсем юная особа. Милое еще детское личико с огромными сапфировыми глазами, срезанное слева длинной спадающей челкой черных как смоль волос. Одежда с чужого плеча, аккуратно подшитая и подогнанная под нужный размер. На шее толстый длинный шарф, похожий на удава, обернутого в пять колец.

Девочка в свою очередь тоже оглядела старика колючим пытливым взором, особо пристально всматриваясь в лицо.

– Назови себя, – скомандовала она, продолжая держать меч у самого горла старика.

«А заточено знатно, – отметил про себя Корке, отклоняясь назад. – Опытный мастер заточку делал».

– Меня зовут Корке, – ответил старик. – А тебя?

Девочка не ответила, продолжая пристально изучать свою жертву.

– Может все-таки скажешь зачем хочешь убить меня? Коль не убила сразу, значит есть что сказать. Так ведь?

Девочка прищурила глаза, словно над чем-то размышляя. Чеканя слова, произнесла:

– Тринадцать лет назад, село Дэбуриан. Тебе это о чем-то говорит?

Старик кивнул:

– Да, говорит. В то время наш аул вел войну с жителями этого села. Мы ее выиграли.

– Вы убили почти всех жителей! – прошипела девочка.

– Не мы первыми начали эту бойню. Мы лишь защищали свои земли, на которые они посягнули.

– Это уже не имеет значения, – ни один мускул не дрогнул на ее лице, вся она словно мраморная статуя недвижимо стояла на ветру. – В той битве ты надругался над одной женщиной. Над моей матерью. В результате на свет появилась я. Мать так и не смогла оправиться от позора и сошла с ума.

Девочка перехватила меч двумя руками, как палач занесла над головой старика чтобы сделать роковой удар.

– Корке, ты, смердящий пес, я пришла совершить месть, о которой мечтала всю свою жизнь. Молись, ибо это твой последний день.

Что-то происходило в сумраке его безвременья, на самой периферии восприятия. Какое-то движение неведомых теней, разглядеть которые не было никакой возможности. Да он и не пытался. Просто ощущал их присутствие и молчал, не в силах что-либо сказать, парализованный, придавленный циклопическим массивом ужаса.

Тени издавали звуки. Говорили с ним. Так ему казалось. И в этом неразборчивом гомоне было какое-то одобрительное согласие, звериное, кровожадное, какое возникает всегда среди толпы, где-то в самом её центре, когда казнят разбойников или насмерть дерутся бойцы в круге арены. Бесформенная серая масса – трепыхающийся клубок чего-то отвратительного, пугающего, наводящего первобытный страх, – пронеслась над головой и растворилась в небытие. Темная громада неба, усеянная ярко светящимися точками, с оглушительным грохотом разорвалась, приводя его в сознание.

Ардус открыл глаза.

Боль начала приливать сразу, пульсирующими обжигающими волнами. Заломило руку, потом обручем сдавило голову. Скрутило живот, Ардус едва успел повернуться на бок, как его в спазме вырвало. Тело бил озноб, то ли от страха, то ли от холода.

Давно стемнело. Вдали, у самого горизонта, громыхало и сверкали молнии. Здесь же, в низине, дождя еще не было, но уже четко ощущался предгрозовой запах. Подул холодный ветер, принося с собой звуки ночи. Волки. Они находились неподалеку. Запах крови привлек зверье. И теперь оставалось только делом времени – найти по четкому следу добычу, выяснить не угрожает ли опасность и всласть вкусить знатного ужина, устроить пиршество.

Ардус с трудом встал. Стараясь не смотреть на два трупа, лежащих неподалеку, подошёл к лошади. Она нервничала, рыла копытом землю, фыркала, тоже чуя волков. Парень похлопал её по крупу, пытаясь успокоить.

– Тише, тише, – прошептал он не своим голосом. Во рту все пересохло, а губы потрескались, от чего каждое слово давалось неприятной болью.

Надо немедленно убираться из этих гиблых мест. Иначе и ему суждено будет сгинуть тут. От зверья в таком состоянии ему не отбиться. Но если гнать без оглядки, то шанс на спасение есть.

Ардус попытался вскочить на лошадь, но быстро понял, что из этой затеи не выйдет ничего толкового. Сил не оставалось. Поэтому он просто завалился в обоз, взял узды и припустил кобылу. Та резво помчала вперед, по кривой дороге. Телегу затрясло так, что из дыры, оставленной оружием головореза, полетел почтовый мешок.