Наталья Степанова - Пусть жизнь продлится ваша

Больной сам должен вбить в землю осиновый кол. И на этом месте нужно будет отчитывать от наследной порчи. Иногда мастера называют эту порчу – порча по завещанию, то есть доставшаяся по наследству.

Больной стоит близко спиной к осиновому колу, мастер читает отчитку три раза. Всего отчиток двенадцать, а на тринадцатый день этот кол нужно будет сжечь.

Умываясь, нужно шептать:

Из письма:

«Мы с мужем пенсионеры. Жили всегда дружно, он никогда мне не изменял и не обижал. Год тому назад от бывшего нашего предприятия нам дали путевки в местный санаторий. Он поехал, а я не смогла, нужно было кому-то остаться с собакой и кошкой, которых нам оставили дочь и зять, уезжая на постоянное жительство в Германию. Кота бы я смогла кому-то из соседей пристроить, но собаку кто возьмет? В общем, он уехал, а я осталась. Когда мой муж вернулся, я сразу поняла, что что-то произошло. Он не смотрел мне в глаза, отворачивался, был все время в раздумьях. Сперва я испугалась за него, подумала, что, может, в санатории у него врачи обнаружили что-то плохое по здоровью, и он мне не говорит, чтоб я не переживала. Потом случилось вот что. Пришла я из магазина, вернее сказать, вернулась с дороги в магазин, так как позабыла свой кошелек. Открыла как всегда двери своим ключом и вдруг услышала, как муж громко разговаривает по телефону. Было сразу понятно, что говорил он с женщиной и называл ее Светочкой. Дослушав их разговор, а говорил он ей, что уже соскучился и не может дождаться, когда ее увидит, я вошла в комнату на трясущихся ногах, так как мне стало плохо. Никогда я не знала такого чувства, какое я испытала в тот момент. Наверное, люди называют это ревностью. Я готова была его растерзать, убить, ведь у него была другая, он говорил с ней таким нежным, ласковым голосом, что я вся запылала огнем от обиды и страха его потерять. Мы столько десятилетий с ним прожили. Воспитали прекрасную дочь. Никогда не ссорились, жалели друг друга, а тут вдруг какая-то Светочка. Кто она, откуда? Увидев меня, муж сделался белее бумаги. Я вцепилась в него и, задыхаясь, стала требовать, кричать, чтобы он рассказал про нее. И он сказал, что в санатории встретил свою бывшую одноклассницу, которую любил сорок лет назад, еще до меня. Я была потрясена. Как можно помнить какую-то любовь, которой уже сорок лет давности? А я? Ко мне, значит, ни любви, ни жалости нет? Схватив свои документы, очки и какие-то вещи, муж выскочил за порог и убежал. Я смотрела в окно на его сутулую, старую фигуру, на его седую, почти лысую голову. Он выглядел таким жалким и родным, что я залилась слезами. Было жалко его. Жалко себя, нашу дочь, которая узнает, что отец нас бросил. Он три месяца не отвечал на звонки, и я не знала, где он и что с ним. Живой ли или нет? Не знала, где живет моя соперница, которую я люто ненавидела. Мне все время мое воображение рисовало обидные картинки: как они целуются, как им вместе хорошо, ведь он сам мне сказал, как сильно он ее любит.