Вячеслав Суриков - Первые боги

– Хорошо, но откуда в воображаемом мной лесу взялись дикие животные? – с сомнением спросил Мал?

– Образ леса, созданный с помощью твоих чувств, населен птицами и мелким зверьем, но твой ум привык к лесу, в котором обитают хищники. Ради твоего спокойствия мне пришлось подыграть тебе. Все явившиеся тебе обитатели леса – это мои слуги, им же пришлось убеждать тебя в том, что здесь можно встретить и хищников.

– Но ведь я искал выход из леса! Я по-прежнему хочу выйти отсюда! – Мал решительно отказывался верить речам Акера.

– Если бы ты хотел найти выход, ты бы давно нашел его. Но ты слишком боишься встретиться с настоящей болью. Хотя тебе рано или поздно все равно придется ее пережить – только так ты сможешь ее преодолеть. Но вместо этого, ты предпочитаешь страдать от одиночества.

Слова Акера еще больше запутали Мала. Теперь он совсем не понимал, что с ним происходит. Почему же он сам не может разобраться, что есть истина, а что есть ложь, и почему ему в очередной раз приходиться прибегать к помощи наставника? В конце концов, он пришел сюда, лишь для того, чтобы узнать направление пути.

– Я хочу, чтобы ты показал мне дорогу. Еще я нуждался в одежде, но я уже получил ее. Ты можешь дать мне пищи, но более мне ничего не нужно от тебя.

– Ты глуп и упрям, поэтому я не в силах помочь тебе. Ты не сможешь найти дорогу, даже если я много раз опишу ее во всех подробностях. Я скажу пойти направо, ты поблагодаришь меня и пойдешь налево, в полной уверенности, что в точности следуешь сказанным мною словам. Ты пойдешь за своими чувствами, и они опять приведут тебя в воображаемый лес.

Мал вспомнил учение Ибн Луки о разладе между животной душой и душой разумной: одна стремиться найти выход, другая ввергает ум в иллюзию, потому что потеряла способность к восприятию реальности. И тогда принц начал понимать, что с ним происходит: вместе с гибелью оборотня отмерла, и часть его звериной души. Не желая ничего не видеть, не слышать, она впала в слепоту, потеряла чувствительность и стала словно сама по себе. Звериная душа прекратила служить уму, как это было до сих пор. Желание вырваться из леса порождает ум, но животная душа не следует ему. Теперь она, так же, как и ум, находящийся во власти змея, до конца не подчиняются Малу.

– Мой ум мне не принадлежит! Мои чувства заблуждаются! Вместе они ведут меня в тупик. Я больше не могу себе доверять… Что же мне делать? Но если животная душа, словно во сне, блуждает по неизвестному миру, не желая видеть ничего, что происходит вокруг, тогда почему я встретил Акера – властелина этих мест. Как я могу слышать его, если звериная душа не желает искать выход из леса? Почему Акер может разговаривать со мной, если я никого не могу воспринимать в истинном облике? Как у него получилось обмануть мое чувства? – подумал Мал и произнес вслух, – Принц Акер, мой ум увидел противоречие. Мне хотелось бы, чтобы ты разрешил его.

– Слушаю тебя, принц-рыцарь.

– Если мои чувства жаждут оставаться в неведении и бесконечно блуждать по лесу, то почему я встретил тебя? Почему ты предстал предо мной человеком, а не хищным зверем, столь желанным моему уму? Почему при этом я вижу траву и деревья так, словно бы я все еще в лесу?

– Я не разбудил тебя, а всего лишь ненадолго проник в твой сон. Перед этим мне пришлось приложить немало усилий, чтобы ты заметил меня. Я выяснил, что именно ты воспринимаешь в искаженном виде, и создал ситуацию, в которой противоречия для тебя очевидны. Только тогда ты можешь видеть меня.

Мал вспомнил лесного преследователя и понял, что мог различать его только в тот момент, когда воспринимал как нечто чуждое лесу.

– Знаками я вывел тебя к своему дому, чтобы у меня появилась возможность говорить с тобой. Когда ты полагал, что углубляешься в чащу леса, ты шел по ступеням лестницы, ведущей к входу в мое жилище. Тебя провели в сад. К счастью, он не вызвал противоречия в твоем уме, а только утвердил тебя в твоей иллюзии. Так что сейчас ты находишься в моем саду, хотя по-прежнему не знаешь, как я выгляжу на самом деле и каков истинный облик моих жен, – Акер нежно улыбнулся женщинам, прильнувшим к нему с двух сторон.

– Могу ли я увидеть тебя сейчас? – полюбопытствовал Мал.

– Можешь, но при одном условии.

– Говори.

– Ты должен по доброй воле позволить существу, что скрывается в твоем уме, взглянуть на мир через твои глаза собственным зрением.

У Мала не было желания о чем-либо просить змея. Но ведь раньше он пользовался его силой. Почему бы не обратиться к нему открыто? Взять да и попросить! Но ведь Ибн Лука утверждал, что змею нельзя доверять – тот только искажает правду и творит ложь. И Хуфтор говорил о том, что змей не кто иной, как шайтан Эблис. Филипп и Ари не раз предупреждали Мала о коварстве дьявола, обладающего змеиной природой. И лишь капитан, единственный из всех, убеждал в том, что змей действует во благо принцу.