Элеонора Родионова - Пробуждение женственности

Эта точка отчаяния стала спасительной для нее. Тогда она поняла, почему многие люди благодарят судьбу, когда приходят проблемы в их жизнь. Чтобы родилось что-то новое, должно умереть старое.

Она посмотрела на землю: в ней зарыто множество семян, из которых на свет появятся побеги цветочков. «Знает ли семя, брошенное в землю, что оно умирает, чтобы возродиться вновь цветком?

Вряд ли, но ему холодно, темно и, возможно, страшно. Но проходит период темноты, который позже становится благословением, и семя перерождается цветком, более прекрасным и большим, чем ранее.

Выходит: чтобы большее выросло, меньшее должно умереть и должен произойти процесс трансформации через темноту, холод. Это нужно полюбить. И да, семечко-то не может что-либо поделать, а человек может, но не деланием, а состоянием.

Маша почувствовала какое-то тепло. Она пошла за ним и на полянке услышала пение. Красивое женское пение, без слов – распевы приятных звуков. Маша увидела женщину, которая спокойно сидела у ручья, прислонившись к белой березке.

Она ее узнала: это была та самая луноликая красавица из ее сна; это было подобно чуду. Ждала ли Маша, что встретит ее, ждала ли она вообще кого-либо из людей или нимф? Нет. Нет, конечно. Никого не ждала. Она пыталась помочь самой себе, уйдя в лес, но вот такого подарка точно не ожидала и была безмерно счастлива.

Она понимала, что у нее очень красивое лицо, но не видела его. Словно именно для нее оно было закрыто луной. Маша не испугалась, а, наоборот, увидела что-то до боли родное в ней, словно та была ее давно забытая родственница, с которой они долго не виделись.

Таинственная женщина как ни в чем не бывало сказала:

– Я рада тебе! Последний раз ты меня видела в пять лет. Ты ведь давно готова по-настоящему к раскрытию своей женской силы? И ты ждала меня, верно?

– Да, – ответила Маша, выдохнув и сев рядом. – Я очень давно тебя ждала… – и слезы ручьем полились у Маши из глаз. – Я так устала, так устала быть сильной.

Она рыдала, рыдала навзрыд. Слезы градом текли из ее глаз. Маша рыдала о своей жизни, о неудачах, потому что она неудачница. Потому, что живет не той жизнью, о которой мечтала. Потому, что не видит пути. Потому, что впереди тупик и безысходность. Потому, что в свои тридцать с хвостиком она глубоко несчастна все такая же тупая дура.

Но больше всего она рыдала оттого, что наконец-то смогла расслабиться и выпустить все это наружу. Это были слезы радости и искупления. Слезы ребенка, который после долгой разлуки встретил свою маму. Слезы щенка, который потерялся и теперь нашелся любимыми хозяевами.

Луноликая сидела рядом и молчала, не успокаивала и ничего не говорила, куда-то смотрела вдаль, пока машины плечи вздрагивали и из нее выходила вся накопленная годами печаль. Казалось: она плакала несколько часов подряд. Потом пришла усталость, плакать было больше нечем. Ей полегчало.

Она сказала:

– Вон ручеек. Пойди искупайся, а я буду ждать тебя на холме. Постой под ледяным водопадом, очисти себя, смой остатки боли.

Для Маши эти слова были китайской грамотой, она не понимала таких слов, как «очистись», «смыть боль». Но она последовала ее совету, скинула с себя одежду, оглянувшись предварительно, чтобы меня никто не видел, и зашла нагой в ледяной горный ручей.

Все тело приятно обожгли тысячи ледяных кусочков горной реки. Ее бросило в жар. Холод жег лишь в первое мгновение, потом приятное тепло разлилось по телу. Это тот момент, когда страшно лишь войти в воду, а потом – как по маслу.

Вода струилась по ее волосам, спине, ногам. Она, кажется, смывала всю накопившуюся эмоциональную грязь за годы жизни. Маша ощущала, как что-то темное и ненужное смывается с нее и уходит в бесконечно чистую реку. Она не видела, но ощущала это своим вторым вниманием.

Когда Маша почувствовала, что нужно выходить, на берегу она увидела роскошные одежды, махровое янтарное полотенце. Она обтерла им свое тело, и оно как-то засияло изнутри. Маша подпоясалась красным поясом и стала похожа на девушку из старых русских сказок.

Странно, но ее короткие редкие и перекрашенные волосы в один миг стали тяжелой русой косой, которая легла приятной тяжестью ей на плечо. Ее шероховатая, чуть обветренная кожа на руках и на лице стала в один миг бархатной, как персик. Маша восхитилась волшебству: «Ух ты! А это что за чудеса? Или мне это снится?»

– Вот это да… – задумчиво сказала моя наставница. – Это я слегка ускорила события. Когда ты наконец последуешь моим советам, внешняя красота будет раскрываться через твою внутреннюю начинку и трансформацию. Только так, а иначе – пустота.