Монро Роберт - Далекие путешествия

Мотивация представляет собой предварительное проявление эмоциональности. В последние годы воплощению этого принципа на практике были посвящены многочисленные исследования, авторитетные книги -и миллионы долларов. Разумеется, все они в силу невежества либо простого отрицания старательно обходили стороной основополагающую причину этого явления.

В результате возникла хаотическая смесь неосознаваемой и распыляющейся энергии, которую представляет собой человеческое существование.

Предпринимались редкие попытки мыслить и действовать, не обращая внимания на чувства, но они оказались совершенно безуспешными. Со временем стало понятно, что даже результаты строгих лабораторных опытов зависят от непреднамеренного, неосознанного и едва уловимого влияния экспериментатора. Это означает, что точного повторения того или иного события можно добиться только при идентичных условиях опыта - но это тоже невозможно, поскольку эмоциональные реакции и мышление любого наблюдателя и экспериментатора остаются блуждающими, неустойчивыми. Чтобы убедиться в этом, попробуйте восстановить в памяти все без исключения мысли и чувства, посещавшие вас за последнюю минуту -а затем попытайтесь вспомнить, что вы чувствовали и о чем думали час назад.

На индивидуальном уровне это утверждение становится еще более понятным. В каждый миг своего существования мы представляем собой кипящий котел эмоциональных откликов на внешние и внутренние раздражители. И во сне, и наяву нас переполняет непрестанно изменяющаяся мозаика подвижной энергии, многочисленные всплески различной амплитуды и час тоты. Каждый фрагмент этого бурлящего варева мы подвергаем оценке и суждениям, которые опираются на накопленный опыт и несут на себе отпечаток нашей культурной среды. Когда опыт и воспитание вступают в противоречие, мы обычно предпочитаем последнее - это целесообразнее. Таким образом, мы стараемся во всей полноте выражать своим поведением «добро», одновременно подавляя и искореняя «зло» (обычно просто заталкиваем его подальше, с глаз долой). Подлинным наследием подавляющего большинства людей является степень тех усилий, которые нацелены на управление этой могущественной и невероятно важной энергией. В лучшем случае, мы добиваемся лишь частичного успеха, так как пользуемся ошибочными принципами измерения.

Мы принимаем решения в приступе ярости, а потом сожалеем о них. Мы питаем надежды, а после разочаровываемся. Мы смеемся от радости, а когда миг веселья проходит, впадаем в уныние. Мы ненавидим человека, место или явление только потому, что они не соответствуют нашим представлением о том, какими им «следует» быть. Мы полагаем, что «любим», - и сами разбиваем себе сердца, когда обнаруживаем, что это была вовсе не любовь, а трагическая ошибка. Такой список может тянуться до бесконечности, но мы продолжаем совершать глупости, потому что просто не можем удержаться, да и не знаем иного образа жизни. Мы несемся вместе с приливом своих чувств, качаемся на его гребне, проваливаемся и взмываем ввысь до тех пор, пока не становимся циничными - старательно не замечая того, что пренебрежение также является эмоциональной реакцией. Эта сумятица становится еще беспорядочнее, когда мы вдруг понимаем, что действенные и точные решения левого полушария на самом деле принимаются под влиянием все тех же эмоциональных факторов, незаметных и тщательно замаскированных. Этот факт вновь пробуждает застарелый синдром «терпеть это не могу, жить без этого не могу». Выясняется, что свобода не так уж свободна, да и воли в ней маловато, поскольку все мы окружены целым роем эмоциональных помех.

Самым крупным и непосильным бременем является тот эмоциональный груз, который мы достаточно туманно именуем «человеческой личностью». Вероятно, вначале он был крошечным ростком инстинкта выживания, но теперь непрерывно требует и жадно поглощаег огромные порции эмоциональных реакций, а также поощряет поиски новых чувств, которые остаются по своей природе искаженными и искажающими.

Эго виртуозно пользуется верой в то, что эмоции необходимы для жизни, что само чувство убежденности не может существовать без поддержки эго, что счастье - это удовлетворенная личность. Эго способно порождать сотни иррациональных эмоциональных откликов только ради того, чтобы оправдать собственное существование, - и осторожно обходит стороной тот факт, что эмоциональность и иррациональность совсем не синонимы. Оно упорно держится той точки зрения, что, не будь эго, человек лишился бы всякой индивидуальности.