Наталья Степанова - 200 заговоров сибирской целительницы на успех и удачу

Носить при себе переписанным или читать уходя из дому.

Читают на платок в любой четверг, обтираются им, как куда идут с деньгами. Платок берут с собой.

Иду с деньгами, держу их руками. Не для рук чужих, а для рук своих. Аминь.

Сутки, часы, и получасы, и минутки. Сам Господь в моем доме гостит. Кто со злом к порогу подойдет, тот на себя кару Господню возьмет. Здесь Спасова рука, за порогом огненная река. Егориев порог, Богородицын ключ. Кто станет тот ключ отнимать, тот будет смертельно страдать. Святая хоромина на святом месте поставлена, вминем зааминена. Иисус хлеб кушает, слова мои слушает. Избу мою оберегает. Во имя Отца и сына и Святого Духа. Аминь.

Из письма: «…Наталья Ивановна, решил написать вам, рассчитывая на ваше понимание. Я развелся с женой. Развелся, прямо скажу, из-за тещи. Прожили мы с женой почти двадцать лет, и все это время маршировали по указке тещи. Как она вздумает, так мы и должны поступать. Может, я и не семи пядей во лбу, но все-таки мужик, и мне это осточертело.

К примеру, поссоримся мы с женой, ведь всякое бывает между супругами, а теща кричит:

– Любка, ты ему, стервецу, не давай, небось сразу шелковый станет! И жена, по маменькиному совету, ложится на пол.

Деньги я зарабатываю приличные, пить не пью, у меня язва. Четырехкомнатную квартиру от предприятия получил, двухэтажную дачу построил. Дочери купили двухкомнатную квартиру. Есть овощехранилище, машина, гараж. Жена медсестрой в поликлинике работает. Сами прикиньте, сколько она там получает.

Когда бы я ни пришел с работы, никто и не спросит: устал ли я, хочу ли поесть. Теща с порога орет:

– Куда прешь, вытри ноги!

В общем, я сказал жене: либо отделяемся, либо разводимся. Развелись. Я все оставил жене, взял только машину и гараж. Но теща и этого мне не простила. Сказала, мол, сделает так, что машина пойдет прахом. Так оно и вышло. Не было дня, чтобы "жигуль" мой не ломался. Мужики в СТО голову ломают, не могут найти причину, из-за чего она не заводится. Друг посоветовал машину продать.

Он же и сказал:

– Это тебе теща устроила.

А мне машину жалко. Мужики меня поймут, мы к машине привыкаем».

Благослови, Господи, мою дорогу, мои колеса, мою подводу. В чистом поле бегут три реки: первая – Варвара, вторая – Настасья, третья – Парасковья. Обмывают эти реки пенья, подводные коренья, белые каменья, крутые берега, потайные жемчуга. Так бы они обмывали, всякую порчу смывали: с телеги, с арбы, с колес, с дороги. Отскакнуло бы, отпрыгнуло бы: с пути, с меня, с везущего меня коня, с йзду, со всех четырех колес. Чтоб не застрял и не понес, не сбил, не смял, не разбил, не погубил. Худому не быть.

а хорошему жить. Ни первый враг, ни другой, ни третий враг, никакой. Матушка, подсоби. Батюшка, помоги. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Читают заговор на воду и обрызгивают этой водой машину.

Хочу научить вас одному очень хорошему оберегу. Делать его можно во все дни, кроме дней поста.

Наговаривают стоя лицом к машине. Можно переписать оберег и возить его с собой.

На море, на океане стоит остров. На острове стоит сырой дуб. В том железном дубе железный муж. Того железного мужа нельзя напоить, нельзя ничем накормить, нельзя надвое надломить, нельзя натрое разрубить. Он не бьется, не мнется, не колется, за него Богородица молится, печалится за него, страдает, грамоту по нему охранную читает. Почитай, Богородица, и обо мне. Божьем рабе (имя). Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Ныне и присно и во веки веков. Аминь.

А теперь очень хороший сильный оберег для водителя. Сами знаете, нет ничего дороже, чем жизнь человека.

Господи Боже, помоги! Укрой меня и обереги: от ушибов, увечья, излома костей, от уродства, порыва мыши, от страшных ран и алой крови. Укрой мое тело от ожогов огня. Спаси, сохрани, зашипи меня. Будьте мои слова крепки и лепки. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Всякий раз, получая письма и телеграммы от тяжелобольных и их родственников с отчаянной мольбой «срочно, ради Христа» выслать изготовленные мной лекарства (бальзамы, настои или же сборы трав), я сильно расстраивалась. К сожалению, я не всегда имела под рукой именно те корни и травы, которые были крайне необходимы для помощи умирающему человеку. Я обзванивала лучших травников и мастеров, прибегала даже к своим связям с коллегами из Китая. Находила нужное и отправляла приготовленное мной снадобье тому, кто его с нетерпением ожидал. Но, к сожалению, были случаи, когда моя бандероль приходила к больному слишком поздно. Родные умершего человека благодарили меня за заботу и, плача, рассказывали, что, умирая, больной до последнего дня спрашивал, не пришло ли лекарство от Натальи Ивановны. Думаю, что каждому понятно, что я испытывала при этом.