Эрнст Мулдашев: От кого мы произошли?

Исходя из этого мы пришли к заключению, что при взгляде мы снимаем сканированную информацию со всей глазной части лица, куда входят веки, брови, переносица и углы глаз. Эти параметры составляют сложную геометрическую конфигурацию вокруг глаз, которая постоянно меняется в зависимости от состояния человека (эмоции, боль и т. п.).

Отсюда я сделал вывод, что мы смотрим друг другу в глаза для того, чтобы наблюдать за изменениями геометрических параметров окологлазной области лица.

Эта сканированная офтальмогеометрическая информация передается через глаза в подкорковые мозговые центры, в которых она перерабатывается. Далее переработанная сканированная информация передается в кору головного мозга в виде образов, по которым мы судим о собеседнике.

Какие это образы? Прежде всего надо отметить эмоции (страх, радость, интерес, безучастность и т. п.), которые мы в состоянии замечать в глазах собеседника. По глазам мы можем догадаться о национальности человека (японец, русский, мексиканец и т. п.). Мы можем заметить некоторые ментальные характеристики: волю, трусость, доброту, злость и т. п. И наконец, видимо, по сканированной офтальмогеометрической информации врачи определяют так называемый хабитус больного – общее впечатление о состоянии больного или о диагнозе болезни.

Диагностика болезней по хабитусу человека была особенно распространена среди земских врачей в прошлом веке, когда не было хорошего диагностического оборудования в больницах. Земские врачи специально тренировали свой глаз, чтобы, взглянув на пациента, можно было сразу поставить правильный диагноз.

– У вас, батенька, туберкулезис, – говорил земский врач, лишь взглянув в глаза пациента.

Я тоже, будучи врачом, удивлялся, как при некотором навыке удается довольно точно судить о диагнозе и состоянии больного, лишь взглянув на него. При этом ты смотришь, как правило, в глаза больного, а не проводишь полный осмотр.

Эти наблюдения показали, что научное изучение изменчивости глазной области лица может быть очень ценным для решения многих вопросов (диагностика психических заболеваний, объективное тестирование пригодности к некоторым профессиям). Но каким путем можно изучать эту область лица?

Мне удалось увлечь этой идеей небольшую группу ученых-исследователей, и мы в инициативном порядке провели исследования на большой группе людей – 1500 человек.

Предположив, что сканирующий человеческий взгляд снимает геометрическую информацию с глазной области лица, мы сделали качественные фотографии этой области и попытались по ним найти принципы геометрической обработки глазной щели, век, бровей и переносицы. Нам что-то удалось, но обобщающих геометрических параметров мы не нашли.

Компьютерная обработка глазной области лица

Мы стали фотографировать на слайды и, проецируя изображение на стене, попытались сделать то же самое при большем увеличении. Но опять нас постигла неудача – обобщающих геометрических параметров найти не удалось.

Далее мы собрали компьютерную систему, которая позволяла вывести изображение глазной области лица на экран, и стали анализировать эту область с помощью специальных программ. Этот способ оказался наиболее удобным, поскольку геометрические параметры глазной части лица можно было более точно обсчитывать и вводить в память компьютера. Но опять-таки обобщающий геометрический принцип не был найден.

Мы даже на некоторое время остановили работу: обсчет геометрических фигур был очень нудным, и их удавалось сравнивать только в относительных числах, что не позволяло подвергнуть их статистической обработке. Приближался закат этой научной идеи.

Но однажды я, к счастью, заметил одну любопытную вещь, которая, на первый взгляд, не имела прямого отношения к научным офтальмогеометрическим изысканиям. Я консультировал пятилетнюю девочку. Она сидела на коленях у двадцативосьмилетней матери. Мать нагнулась к лицу дочери и, нашептывая ей на ухо, помогала врачу осматривать ее глаза. Устав от осмотра глазного дна, я откинул голову и посмотрел на мать с дочерью вместе. В этот момент я обратил внимание на то, что размеры роговиц матери и дочери одинаковы, несмотря на многократную разницу в размерах их тел. «Почему размеры роговиц у них одинаковы? Ведь у маленькой девочки, по логике вещей, роговица должна быть меньшего размера, чем у матери!» – подумал я.