Наталья Степанова - Магия-5

О новом замужестве я не думала и не мечтала. Кому мои дети нужны? Да и страшно после той жизни замуж идти. Но судьба рассудила по-другому. Познакомилась я с парнем, он меня на семь лет моложе. Выглядел, правда, постарше, чем есть. В общем, ему 18 лет, а мне 25. Не судите меня строго. Так захотелось мужского внимания! Опять же и в мыслях не было замуж за него идти. Дальше больше, мы уже и не можем друг без друга.

Стал он меня уговаривать замуж за него выйти. Ревнует меня ко всем. Дети с ним играют, ждут его. Я ему о возрасте, а он о любви. Я ему говорю, что мать его будет против, ведь двое детей! Он возражает, говорит, что у него мировая мать, что она против не будет, что он за нее ручается. Пообещал, что обязательно скажет ей о своем решении, потом мы все вместе соберемся и обсудим назревшую проблему.

Ходил он веселый, а вернулся сам на себя не похож. Сказал, что будем жить вместе, а там как-нибудь все уладится. Так он перебрался ко мне.

Однажды на улице, когда я возвращалась с работы, ко мне подошла его мать. Я это сразу поняла. Они очень похожи друг на друга. У обоих глаза васильковые, реснички пушистые, а волосы, как лен.

Посмотрев на нее, я сразу догадалась, что будет скандал. Васильковые глаза источали холод. Я читала в них презрение и ненависть. Говорила она негромко, но каждое ее слово било, как удар хлыста, как пощечина. Я молчала, не смея возразить, – мать все-таки.

– Сволочь ты подлая, гадюка. Как у тебя совести хватило затащить мальчишку невинного в постель? Ты же, подлюка, ему жизнь ломаешь. Он институт забросил, чтоб твоих щенят выкормить. Но ты, поганка, не думай, что я не буду за своего ребенка бороться. Я тебя, тварь, сживу со свету. Если ты от Виктора сегодня же не отстанешь, я ни тебя, ни твоих детей жалеть не буду. Ты меня и моего сыночка не пожалела, когда на шею посадила нахлебников. Даю тебе сроку самое большее три дня. А потом берегись!

Виктор не ушел, сказал, что все перемелется, мука будет. Учиться решил на заочном, а с мамой, мол, помиритесь, еще подругами станете. Всех оскорблений я ему не стала передавать, сказала только, что мать просит, чтобы мы расстались.

Через три дня у своего порога я нашла узелок: черный траурный платок, а в нем что-то завязанное (я побоялась посмотреть что). Потом обнаружила мелочь, целую пригоршню, и соли кучу. Земля появлялась, кресты и тому подобное… Самочувствие мое с каждым днем ухудшалось. У детей поднялась температура до 39 градусов, хотя признаков простуды не было. Славик лежал на диване и не играл. Он постоянно дремал или спал, а до этого был очень подвижным мальчиком, не сидел на месте. У меня часто шла кровь носом, я хирела не по дням, а по часам. Казалось, что кто-то взял и стер краски с моего лица. Оно было грязно-серого цвета, губы синие, под глазами черные круги. Руки мелко тряслись, в ногах не было силы… Я без конца сидела на больничном: то сама то дети. В результате потеряла работу.

А с Виктором мы стали без причины ссориться и в конце концов расстались.

Как-то раз по пути в больницу встретила я мать Виктора. Заговорила с ней, стала просить, чтобы сказала мне, как избавиться от напастей. И в ответ услышала:

– Поздно. Я ведь тебя предупреждала. Меня научили, как мстить, а вот как отделать, не учили. Ты сама виновата, нечего с детьми спать!

Я не стала слушать, что она еще скажет, и пошла восвояси, уверенная в том, что погибель наша не за горами.

В больнице, в коммерческом киоске, купила я вашу книгу. Боюсь, что сама не смогу, не знаю, какую молитву читать. В церкви батюшка сказал: молись и смирись. Но как смириться, ведь детей жалко».

Разожгите в поле костер. Ветки должны быть от осины и березы.

Подкладывайте в огонь ветки тополя и так далее. Как пойдет дым, протяните над ним руки ладонями вниз и читайте:

Дым, ты мой дым,

Дым бравый, дым кудрявый.

Поди ты, дым, по полю, по лугам,

По оврагам и лесам,

По болотным кочкам,

К дьявольским дочкам.

Их всех двенадцать.

Первая – сухота,

Вторая – маята,

Третья – трясица,

Четвертая – бесятица,

Пятая – хвороба,

Шестая – плакальщица,

Седьмая – все, что ноет,

Восьмая – что хоронит,

Девятая – что проклятая,

Десятая – корчь,

Одиннадцатая – порчь,

Двенадцатая – сила, которая погубила.

Ветры, вы ветры, 12 ветров,

Гоните (имя) от всех гробов.

Рабу болящую, ночами не спящую,

Денно и нощно и по всем зорям.