Наталья Степанова - 909 заговоров сибирской целительницы

рабу Твоему (имя).

Тело свое держать, раку то тело отпускать.

Поставь, Господи, кровь крови,

дых дыху и все его тело.

Благослови, Господи,

мое целительное дело. Аминь.

Алтей лекарственный (корни) – 2 ст. ложки

Можжевеловые ягоды – 4 ст. ложки

Солодка голая (корни) – 3 ст. ложки

Шиповник коричневый (корни) – 3 ст. ложки

Кипрей (трава) – 4 ст. ложки

Лопух (корень) – 4 ст. ложки

Кровохлебка лекарственная (корень) – 2 ст. ложки

Перемешать составные части этого сбора в указанных пропорциях и заварить на пол-литровую кружку 3 ст. ложки сбора. Питье давать теплым перед сном. Избегать сквозняков, так как больной будет потеть.

Простыни менять на сухие.

Чага березовая – 3 ст. ложки

Орех грецкий (лист) – 3 ст. ложки

Перегородки грецкого ореха – 5 ст. ложек

Корень паслена – 5 ст. ложек

Опилки от дерева ивы – 2 ст. ложки

Дымянка аптечная (трава) – 2 ст. ложки

Земляника лесная (цветы, корни)– 10 ст. ложек Эвкалипт шариковый (лист) – 3 ст. ложки Все это измельчить, заварить и пить так же, как в предыдущем рецепте.

Чтобы заговорить себя от этой беды на будущее, купите в родительскую субботу новое полотенце. Покупая полотенце, не торгуются и не берут сдачу. На третий день после родительской субботы пойдите на кладбище. Обойдите 12 могил с вашим именем. Каждой могиле поклонитесь и оставьте что-нибудь съестное. Перед тем как отойти от могилы, прочитайте оберег. На последней могиле оставьте еду и полотенце. Уходя, не оглядываются.

Попроси раба, мое имя носящего,

по ту сторону жизни лежащего,

на белый свет не смотрящего,

чтоб через твое мертвое тело,

не забрал рак мое живое тело.

Ставлю оберег на мертвый замок.

Ключом закрываю, гробовым гвоздем забиваю.

Слово мое, дело твое. Аминь.

«Наталья Ивановна! Без малого 30 лет я помогаю людям. Мой дед Евстрат (может быть, это имя вам что-то скажет) очень хорошо знал вашу бабушку. Дивные дела он мне рассказывал о ней. Как они, три мастера, приехали к ней за разъяснением дел, о которых они мало знали. Дед мой рассказывал, как она им уроки давала. Они, как пришли к ней впервые, много якали (это дед признал потом). Понятно, им хотелось ей доказать, какие они добрые мастера, что сильно много умеют. Бабка ваша возьми да и поставь их словом на колени. Да и ушла по своим делам. Вернулась вечером, они так и стоят на коленях, встать не могут. Дед мой все до мелочей помнит.

Села она на стул и говорит:

– Ну, дорогие мастера. Не устали стоять? Коль вы такие сильные, почему одну не осилили? А ведь я у вас разум не взяла да и язык не отняла. Пошла, чтоб вы могли посоветоваться да и решить, как с коленок-то встать. – Потом зажгла свечу и подошла к каждому– Туши, – говорит, – дыхом.

Так по очереди, погасив свечу, каждый встал с колен. Сели чай пить. Дед мой вашу бабушку и просит:

– Покажи, что еще можешь. Она тогда и спрашивает:

– А дружны ли вы между собой, мастера?

– Как братья, голову друг за друга положить можем, – уверенно сказал один из них.

Сняла бабка ваша со стены кнут и бросила на пол молча.

Стали они этот кнут друг у дружки вырывать, бить друг друга, кровь брызжет. И так же враз прекратили, как и начали.

Вытащила она платок из рукава, бросила на стол – они реветь, как трое детей, враз. Обтерла она рот этим платком – те хохочут как ненормальные. Причем уже после, обмениваясь мнениями, вспоминали, что делали.

– Ну, хватит? – спросила она. – Я вам урок дала. Повтори-ка ты, что вы сказали, когда ко мне вошли?

Дед мой слово в слово повторил то, что сказал, как магнитофон.

Слова то были такие, когда они к ней зашли:

„Степанова, мастер, тут ли проживает?“

„Входите“.

„Пришли мы себя показать да тебя посмотреть. Слухов-то много было. Сами мы тоже не лыком шиты. Можно сказать, все умеем“.

Стали хвастать, да перегнули палку, вот бабушка им и дала урок. Потом они друзьями стали: какие нужно, ей пересылали травы, корни, каких у нее не было. Дед мой очень уважал ее, и по рассказам видно было, влюблен в нее был. Конечно, не всему она могла его обучить. Далеко жили друг от друга.

Вот рассказывал он мне, что она брала за мизинец тех, кто был не в себе, головой слаб, и читала молитву. Те кричат, а она палец не отпускает. На третий день человек чистым уходил.