Вэй У Вэй - Неискушённо мудрые

— Но как феномен?.. — снова пробормотал кролик.

— То-что-Я-есть является всем, что появляется и исчезает, и растянуто в пространстве и времени, — объяснила сова, — а Я осознаю что-Я-есть.

— Тогда что ты есть как Я? — спросил кролик растерянно.

— У меня нет личного существования как Я, — продолжила сова, — поскольку существование конечно, а Я нет.

— Ты бесконечна как «Я»?.. Да, да, — задумался кролик, — но тем не менее ты существуешь?

— Существование объективно, — сказала сова, — поэтому Я не могу им быть.

— Ты не объективна как «Я»… — повторил кролик.

— Существование относительно, — добавила сова, — а Я абсолютна.

— И не относительна… — продолжал бормотать кролик. — Тогда чем ты можешь быть? Кто ты как «Я»?

— Как может существовать какое-то «Я», кроме Я? — прокричала сова, расправляя свои огромные крылья… — Я, кто есть всё и ничто… Я, кто не может даже быть Я! — закончила она неистово.

— Тогда где ты есть как «Я»? — спросил кролик, восторженно подняв уши.

— В безмолвии ума — Я ЕСТЬ! — заключила сова с силой и, расправив крылья, медленно взлетела с ветки.

Огромные крылья захлопали в воздухе, и она величественно закружила над деревьями на фоне полной луны.

Затаив дыхание, кролик наблюдал со смесью благоговения и ужаса, как она поднималась всё выше и выше в небо, пока не стала крошечной точкой над головой.

Вдруг она сложила крылья, и чёрная тень понеслась вниз, глухо ударилась о землю и осталась лежать комком дрожащих перьев у ног кролика.

Он долго не мог прийти в себя. А затем в лесу раздался пронзительный хохот, и сознание вернулось к нему.

— С твоего позволения, дорогой кролик, — сказала гиена, — теперь это моё дело, а не твоё!

— Оставь кесарю кесарево… — пробормотал кролик, оборачиваясь к гиене, — то, что принадлежит Богу, — моё.

— И что же это? — спросила гиена, несколько растерянно.

— Если хочешь это знать, — ответил кролик, пронзительно гладя ей в глаза, — сначала узнай, что ты есть то, что Я ЕСТЬ.

(процитировано, с разрешения, из Главы 79 «Посмертных Осколков»)

Я не подвержен пространству, и потому не знаю никакого «где»,

Я не подвержен времени, и потому не знаю никакого «когда»,

Пространство-время есть то, что Я есть, и ничто конечное не относится ко мне.

Будучи нигде, Я везде, будучи везде, Я нигде,

Поскольку Я не нигде и не везде,

Ни внутри, ни снаружи ни всего, ни ничего,

Ни вверху, ни внизу, ни до, ни после, с любой стороны всего и ничего.

Я не принадлежу тому, что воспринимаемо или познаваемо,

Поскольку восприятие и познание — это то, что Я есть,

Я ни за пределами того и этого, ни внутри, ни снаружи,

Потому что это тоже Я.

Я не растянут в пространстве, Я не длюсь во времени;

Всё это мои проявления, всё это концептуальные образы того, что есть Я,

Поскольку моё отсутствие, моё абсолютное отсутствие делает концепции постижимыми.

Я вездесущий, и как отсутствие и как присутствие,

Поскольку как Я,

Я не присутствую и не отсутствую.

Я не могу быть познан умом,

Так как Я и есть познавание, и даже «ум» является моим объектом.

— Вэй У Вэй

После вас (фр.). — Прим. перев.

Лишняя персона (фр.). — Прим. перев.

Nuts (англ.) — «орехи» (прям, знач.), «чокнутый» (перен.). — Прим. перев.

Речь идёт о Шри Рамане Махарши. — Прим. перев.

Имеется в виду Дуглас Хардинг, первая книга которого вышла под названием «Жизнь без головы». — Прим. ред.

Глубокое прогревание. — Прим. перев.

В память (лат.). — Прим. перев.