Юлия Вознесенская - Путь Кассандры, или Приключения с макаронами

– Не забыла, бабушка. Вернее, вспомнила. Сразу же, как только выжгла печать, так и вспомнила. Но я еще не готова причащаться, я пока недостойна…

– Начинается! Когда люди надолго лишаются таинств, у всех всегда одни и те же разговоры – потом! Неужели ты думаешь, человек может сам приготовиться к такому таинству и быть его достойным? Откуда такое самомнение? Мы причащаемся не по готовности и достоинству, а по великой милости Божией. Ты сделай сколько можешь, но старайся изо всех своих духовных сил приготовиться, а уж Господь Сам восполнит недостающее. Отправляйся к отцу Александру! И я отправилась.

– Благой замысел, помоги тебе Господь его исполнить, – сказал отец Александр. – Тебе, Кассандра, надо исповедаться за всю жизнь, с самого детства, с тех пор, как ты причащалась в последний раз. Вот эту неделю поговей, мы с тобой еще несколько раз побеседуем, а потом – исповедь и причастие,

– Благословите, батюшка! – вполне грамотно ответила я и подошли под благословение.

Перед причастием я просила прощения у всех, в первую очередь, конечно, у бабушки – было за что, набралось за всю-то мою жизнь. Попросила прощения и у матушки Руфины. хотя епитимьи за старое я уже исполнила. Просила прощения у матери Евдокии за свое когдатошнее раздражение:

– Бог простит, Сандра! Да кто ж об этом помнит? И вы ведь просили прощения тогда сразу, по-монашески – до захода солнца, – засмеялась она.

– А как высчитаете, мать Евдокия, у меня и характере есть хоть что-то пригодное для монашества?

– Есть.

– Например?

– Жажда истины и отвага. И хватит с вас, а то возгордитесь.

– Вы думаете, я могла бы стать монахиней?

– А уж это знает один только Господь. Но с чего это вы о монашестве задумались.

Я не ответила, смутилась и пошла просить прощения дальше. Я обошла сестер и матерей, все они ласково и серьезно говорили мне: «Бог простит!» – и желали хорошо исповедаться.

Потом наступило самое трудное – я должна была просить прощения у Леонардо. Я сказала ему, что мне надо с ним поговорить, и мы условились встретиться на берегу озера в субботу, рано утром, когда все уйдут в церковь.

Я встала со звоном колокола и уже через четверть часа пришла на берег, кутаясь в теплый бабушкин платок – по утрам в долине было прохладно. Леонардо уже ждал меня на скамейке возле дяди Лешиной коптильни. Я подошла и села рядом. Мы помолчали. Пахло водой, дымком и копченой рыбой.

– Что же ты мне хотела сказать, кара Сандра? – спросил Леонардо.

– Я завтра в первый раз буду причащаться. Я всю неделю готовлюсь и у всех прошу прощения.

– А я удивлялся, что ты как-то избегаешь меня. Оказывается, это из-за твоей бурной духовной жизни.

– Да, из-за нее тоже. А вообще, я хочу сказать тебе, Леонардо, что я решила остаться тут, в этой долине.

– Я тоже об этом думал. В общине прекрасные люди, можно выстроить себе дом…

– Леонардо! Я не в общине хочу остаться и не с тобой. Я хочу стать монахиней, уйти в монастырь. Я очень давно об этом мечтаю, еще с тех пор, как на монастырском острове читала Феофана Затворника.

– Вот как… С бабушкой ты уже на эту тему говорила?

– Еще нет, но обязательно буду: я ведь у нее должна брать благословение.

– А у меня, значит, нет…

– А ты бы меня благословил?

– Ты вес знаешь, Сандра, поэтому не кокетничай. Ты пришла просить у меня прощения? Вот и проси.

– А ты меня простишь?

– А я подумаю. В чем же ты передо мной провинилась, кара Сандра?

– Ну… В том, что ты меня любишь. Я ведь знаю, что это так.

– Предположим. Ну а в чем же тут твоя вина?

– Моя вина в том, что иногда я вела себя с тобой так, как будто я тоже тебя люблю.

– Так…

Мы оба замолчали, глядя на розовые ледники. Над зубчатыми вершинами гор появился краешек солнца, и воздух над озером, еще по-утреннему полный влаги, просветлел и засверкал. Откуда-то прилетели чайки и начали носиться над водой, купаясь в утреннем свете.

– А я хотел жить здесь, в общине, с тобой, с бабушкой и с нашими детьми, Сандра. Но я не стану конкурировать с таким женихом, которого ты для себя выбрала. Это не получится.

– Но в общине есть хорошие незамужние девушки. Ты мог бы…

– Нет, кара Сандра. Этого не будет. Я просто уеду обратно в Мерано и буду там жить один.

– А чем ты будешь заниматься, Леонардо? Неужели опять засядешь за персоник и уйдешь в Реальность?

– Конечно, нет! В мире еще остались настоящие христиане, не все ушли в горы. Я их найду с помощью Миры, а дальше видно будет. Может быть, найду возможность снова заниматься макаронами. Обо мне ты не беспокойся, пожалуйста. Я буду иногда сюда приезжать – к тебе и к бабушке, – он поднялся со скамьи и поглядел на озеро. – Как хороши чайки на рассвете, правда?