Сергей Приходько - КОДЫ МЕГАПРОБУЖДЕНИЯ 1.2.3. СВИДЕТЕЛЬСТВО ПРОРОКА

Когда я помолился за Артурчика, ему, казалось, стало лучше, и мы принялись за вычитывание книги. Но через некоторое время Артур начал тихонько плакать, снова жалуясь на живот. Мы позвонили поселковому фельдшеру, она посоветовала выпить Но-шпу. Я дал ему таблетку. Сын не переставал реветь.

– Животик болит ещё сильнее! – жаловался он, показывая куда-то под рёбра, я принялся ещё раз молиться за исцеление. Но вдруг услышал голос Духа Святого. Последние месяцы или даже годы такое со мной происходило очень-очень редко. Бог проговорил мне: «Надо вызывать скорую!» Это противоречило нашим принципам: со всеми болезнями мы справлялись всегда сами, тем более, что в нашей семье их практически не было, а если болезни и появлялись, то проходили быстро. В то время, как у других родителей дети болели по две-три недели, наши выздоравливали за один-два дня. Мы все вели крайне здоровый образ жизни, закалялись и вообще делали всё для повышения иммунитета. Наши дети сравнительно с другими детьми практически не болели вообще. Но, тем не менее, я чётко чувствовал, что сейчас ко мне проговорил Бог.

– Мне Бог сказал, что надо вызывать скорую, – сказал я вслух. Моя жена Маша и баба Лида (как вслед за детьми мы привыкли называть Машину маму, несмотря на её моложавость и современность), также являются верующими людьми, и для них не было чудом, что Бог иногда говорит ко мне. Они знали, что до этого было несколько случаев, когда Бог о чём-то предупреждал через меня, и это потом случалось. Подобное, как правило, касалось нашей жизни или жизни наших знакомых.

– Ты уверен? – задумчиво переспросила Маша.

– Вроде, да, – ответил я. Честно сказать, в уме шевелились сомнения. – Вызывай прямо сейчас. Такое ощущение, что надо звонить прямо сейчас!

– Алло, скорая, у нас у сына живот болит всё сильней… уже часа четыре – пять… но-шпу давали 5 минут назад… – жена вышла в спальню, продолжая говорить.

– Едут! – произнесла она, вернувшись. Сын начал сильно плакать, на всякий случай мы стали собирать вещи в больницу. Мы подозревали, что это аппендицит. Но смущало то, что Артур показывал, что ему больно сбоку. Можно было подумать, что это печень, но никаких предпосылок к тому, чтобы его печень заболела вдруг и так сильно, у него абсолютно не было. Это всегда был здоровый и веселый ребенок. Скорая приехала сравнительно быстро, прошло даже меньше часа, если учесть, что мы живём на приличном расстоянии от города. К этому времени, по всей видимости, подействовала Но-шпа, и ребёнок просто лежал, держась за живот.

После осмотра врачи сказали, что не знают, что это такое, и что надо везти в больницу и делать анализы. Мы уже с Машей договорились, что в больницу, если понадобится, придется ложиться ей, потому что с моим состоянием сердца на тот момент ложиться с ребенком в больницу сейчас просто невозможно, я проводил жену и сына до скорой. Внутри все разрывалось от боли, душа моя взывала к Богу. Скорая уехала, я побрёл в дом, перед глазами стоял мой маленький сын, который лепетал: «Папа, я так тебя люблю, я даже не знаю, почему я так сильно тебя люблю, изо всех сил, из всего сердца, больше всего мира, даже не могу сказать как сильно!» А я смеялся над тем, как смешно он жмурился, когда говорил это. В следующую секунду я видел, как он, скорчившись, плачет от боли, и вот его увозят, и я не знаю, что теперь будет с ним! В сердце нарастало страшное ощущение, что, возможно, я никогда больше не увижу своего сына, я отгонял это ощущение, продолжая взывать к Богу: «Господи, спаси моего сына! Спаси моего Артурчика!» Я ощущал, что на скорой увезли часть моего сердца, и эта боль сводила с ума…

Дедушка с бабушкой через какое-то время забрали остальных детей к себе. Я практически ничего не мог есть, только молился и ходил взад-вперед по комнатам. Периодически жена присылала сообщение через WhatsApp, что Артурчика смотрели, подозревают, что это почка, что нужно делать операцию. Таких сложных операций не делают у нас в Прокопьевске, для этого нужно везти в Новокузнецк, что за ним уже выехала машина реанимации. При этом она писала, что сыну становится всё хуже. Мы оба молились, не переставая: я – дома, она – в больнице. Потом я узнал, что к этому времени фактически при подобных заболеваниях и всех сопутствующих обстоятельствах шансов выжить у моего ребёнка просто не было. То, что к вечеру он был еще живой – уже было первое чудо, потому что при этом заболевании, если не сделать операцию в течение двух-трёх часов, человек чаще всего умирает. При этом операция также не гарантирует выживание. Дело в том, что Артур родился с проблемной почкой, ему собирались, как только он родится, удалить одну почку, а затем говорили, что, скорее всего, придётся оперировать и вторую. Мы тогда усиленно постились и молились за чудо. Когда он родился, то врачи сказали, что почки функционируют на удивление хорошо, и они не будут его оперировать. Но сказали, что нужно наблюдать, как всё будет развиваться. Через какое-то время Бог произвел в нашей жизни определенные перемены, и состояние нашего здоровья очень сильно улучшилось, это было в 2014 году. Об этих переменах я как-нибудь обязательно расскажу. Но главное заключалось в том, что тогда, когда после этих перемен мы показали сына врачам, они удивились и сказали, что всё пришло в норму. Хотя вся система, связанная с почками, у него была врождённо-деформированной и всё равно находилась в опасном состоянии, все эти годы с ним было всё нормально. Он рос очень здоровым, практически никогда не болел, но как нам объяснили врачи уже через несколько дней, это такое заболевание, при котором в любой момент может настать обострение, и если не сделать операцию в течение 2-3-4 часов, человек может умереть. До того нам об этом не говорил ни один врач.