Михаил Роттер - Взрослые сказки о Гун-Фу. Часть V - Лекарство о жадности

У воина тоже есть шаблоны, без них иногда не обойтись, но если у солдата шаблоны управляют им, то воин сам управляет ими. Он пользуется ими, как мастеровой инструментами: по необходимости. Иначе говоря, они его слуги, а не хозяева.

На практике изменение шаблонов может выглядеть, например, так. Изучение формы Тай-Цзи-Цюань делится на три этапа, которые описываются старинным правилом: «Сначала человек делает форму, потом форма сама делает себя, а потом форма делает человека». Абсолютно правильное наставление, смысл которого заключается в том, что сначала человек думает над каждым движением, старается, прилагает усилия; затем все это укладывается у него в голове и в теле, после чего форма начинает делаться как бы сама собой («Там ступа с Бабою Ягой идет, бредет сама собой»); и, наконец, доходит до того, что все меняется местами – и форма вовлекает в себя всего человека: его ум, энергию и тело.

Все это правильно, все так и есть, только это наставление, как обычно бывает у азиатских мастеров, недосказано. В известной его части речь идет о «превращении человека в робота». Но на уровне робота может функционировать драчун или солдат. Мастер, воин или мудрец никогда не бывает роботом, он в принципе не может им быть. Вот для этих людей и предназначена недосказанная часть наставления: «…а когда научишься до уровня, на котором форма начинает делаться как бы сама собой, измени, отмени, отбрось все и начни сначала, так, будто ничего не умеешь».

Разумеется, у этого не слишком понятного на первый взгляд наставления есть и прямое практическое применение.

Например, можно отказаться от шагов и всю форму сделать сидя, отрабатывая только движения рук. А шаги можно сделать, ходя на руках, да еще, для «пущей смены» шаблона, надев на руки домашние тапки. Звучит, разумеется, совершенно по-идиотски, подходит только тем, кто молод, полон сил и к тому же умеет ходить на руках, но подход иллюстрирует вполне.

Разумеется, есть и не такие радикальные методы. Например, изучив форму на одну сторону, начни делать ее в другую. Дело в том, что традиционно выполнение всех китайских формальных комплексов начинается в левую сторону. А ты возьми да и «поломай традицию»: начни вправо. При этом то, что делалось «на правую руку», станет делаться на левую.

И неожиданно окажется, что даже у того, кто до этого момента считал себя мастером, ничего не получается, особенно если комплекс длинный и «навороченный».

У меня была подобная история. Причем не при изучении Тай-Цзи-Цюань (в те времена я и слова-то такого не слыхивал), а в быту. Хотя повседневная жизнь куда важнее любого Тай-Цзи-Цюань, ибо без Тай-Цзи-Цюань можно прожить (что подавляющее большинство людей и делает), а без таких вещей, как, например, приготовление пищи, – никак.

Вышло так, что на производственной практике после третьего курса я от излишнего старания (это ж надо было быть таким идиотом: усердствовать на заводской практике!) перенапряг правую руку и месяц не мог ею нормально пользоваться.

Тут же выяснилось, что всю свою жизнь я не замечал многих простейших вещей. Например, что мужская одежда запахивается на правую сторону и что «застегивать – расстегивать» пуговицы левой рукой, разумеется, можно, но крайне неудобно. Что наш домашний холодильник устроен так, чтобы дверцу было сподручнее открывать правой рукой, а доставать и класть продукты – левой. Разумеется, можно и наоборот, но при этом руки перекрещивались. В общем, выяснилось, что есть куча мелочей, которых я раньше просто не видел.

Даже такая простая операция, как нарезать хлеб левой рукой, поначалу оказалась для меня непростой. Ладно бы левая рука была более слабой или более неуклюжей, чем правая. Это дело понятное, она меньше работает, и потому в ней меньше силы и «уклюжести». Но до меня дошло, что я даже не знаю, как держать нож в левой руке. И чтобы понять это, пришлось взять его правой и посмотреть, как я это делаю. Если предположить, что это я умею нарезать хлеб, то я должен уметь делать это обеими руками. Но тут неожиданно выясняется, что не я умею это, а моя правая рука.

Так недолго и поверить во все эти сказки о левом и правом полушариях мозга, каждое из которых якобы отвечает за одну руку. При этом получается, что эти полушария никак (или почти никак) не связаны между собой. Иначе умения и навыки, присущие одному из них, передавались бы другому. И тогда левая рука «знала и умела» бы то же, что «знает и умеет» правая.

Тут, кстати, до меня дошло, почему в азиатской традиции многие воинские (особенно сложные) техники изучают «на одну сторону», а оздоровительные принято делать на обе. Прежде я думал, что так происходит потому, что в воинской системе, где главное – эффективность, достаточно выучить, например, удар правой рукой и далее отрабатывать его «до полусмерти», а не тратить время на то, чтобы натренировать до такой же степени левую руку. Все равно она не научится так, как правая, а времени уйдет много. В оздоровительной же методике требуется, чтобы человек был здоров, причем здоров «на обе стороны», иначе говоря, более или менее симметричен. Поэтому тут все и делается симметрично. Разумеется, это правда, но, как теперь мне кажется, далеко не вся. А дело в том, что при симметричной тренировке, при «лево-правом» уравновешивании тела, уравновешивается не только тело, но и мозг.